На Курской Ника поднялась первой:
– Пошли.
Муся выбралась на станцию вслед за ней. Смотреть тут было особо не на что: ни картин, ни лепнины, разве что круглые колонны с выточенными ложбинками. Ника решительно направилась к переходу на радиальную.
– А куда мы? – робко пискнула девочка.
– Дела у меня тут. Кое с кем расплатиться надо, – буркнула Ника.
На Курской-радиальной, отделанной темно-серым мрамором и оттого мрачноватой, тем более что на освещении здесь явно экономили, Ника долго оглядывалась, пока ей не попалась на глаза невысокая девушка в спортивных штанах, кожаной жилетке и пластиковых тапках на босу ногу. Руки ее были покрыты татуировками. Ника подошла к ней и что-то прошептала на ухо. Та лениво кивнула и скрылась в туннеле.
– Теперь подождать надо, – сказала Ника, достала из рюкзака два куска пластиковой пенки, один взяла себе, другой протянула Мусе:
– Садись.
И, подавая пример, первой уселась, подстелив пластик.
– Зачем это? – удивилась Муся.
– Если будешь на холодном сидеть, детей не будет. Так мама говорила, – объяснила Ника. – Хоть я и не уверена, что мне так уж нужны дети, но вдруг когда-нибудь захочется?
По лицу Муси она поняла, что так далеко в мыслях маленькая бродяжка никогда не заглядывала. Однако девочка послушно уселась на свой кусок пластика и спустя несколько минут, привалившись к Нике, задремала.
Примерно через час татуированная девица показалась со стороны туннеля, шаркая ногами в тапках, и, подойдя к Нике, буркнула:
– Иди. Он ждет.
Ника потрясла за плечо уснувшую напарницу – та мгновенно проснулась и села, протирая глаза. Они дошли до конца станции, предъявили паспорта охранникам, сказав что идут на Бауманскую. Караульные предложили девушкам подождать дрезину, которая должна была отправиться в том направлении ближе к вечеру, но Ника сказала, что им недосуг ждать, что виза на Ганзу у них только до вечера действительна и что пешком они быстрей доберутся и туда, и обратно.
– Смотрите, девчонки, мы предупреждали, – покачал головой охранник постарше. А тот, что был помоложе, скабрезно хмыкнул.
Ника с Мусей шли по туннелю, боязливо озираясь и вздрагивая от каждого шороха. Наконец, Ника остановилась.
– Здесь.
Некоторое время они ждали. Потом из темноты вдруг выступила какая-то девушка, причем так бесшумно и неожиданно, что Муся вздрогнула. У незнакомки было бледное лицо, на котором сильно выделялись ярко накрашенные губы и лихорадочно блестящие глаза, обведенные темными кругами. Одета она была во что-то темное, обтягивающее. Девица смерила настороженным, презрительным взглядом Нику, буркнула: «Идем», – и зашагала обратно. Ника последовала за ней.