Выскочив на улицу, он увидел слабое пятно света в окне второго этажа Библиотеки. Спрятавшись за колонну, он следил за этим пятном, не в силах ни на что решиться. Вдруг одновременно случилось два события: послышался шум справа от него, а пятно света, резко сдвинувшись вниз, исчезло – словно фонарик выбили из руки того, кто его держал. И Датчанин, не выдержав, кинулся ко входу в метро. На бегу он еще раз оглянулся – пятно как-то конвульсивно плясало за стеклом, но это не было похоже ни на три круговых, ни на три коротких – вообще ни на что. Похоже было, что тот, кто держал фонарик, судорожно дергался. И сталкеру стало страшно. Он пулей влетел в метро и сам не помнил, как скатился вниз по ступенькам. В себя пришел уже на станции. Его о чем-то спрашивали, но он сначала даже не в состоянии был отвечать. Только молча разводил руками. На следующий день ему все же пришлось рассказать обо всем, что видел. Один из браминов, покачав головой, сказал, что он либо редкий счастливчик, либо хронический неудачник. Потом сухо подытожил, что, в сущности, сталкеры действовали на свой страх и риск, так что Полис за их гибель никакой ответственности не несет, хотя выводы для себя руководство сделало.
Датчанин долго не мог поверить в случившееся и смириться с этим. Сначала он надеялся, что Костик и Левша все же вернутся. Но ночь прошла, наступила другая, а никто из них так и не появился. И в глубине души Истомин уже знал, что больше не увидит ни того, ни другого – по крайней мере, живыми. И еще он понял, что после всего произошедшего ни за что больше не пойдет в Великую Библиотеку. Даже не из-за жутких ее обитателей, а из-за того, что не хочется споткнуться там о скелеты бывших сподвижников. Стало быть, теперь и это место для него было закрыто. А кому нужен сталкер, которому ни туда, ни сюда нельзя? Уж точно не браминам. Вроде бы его никто не винил – со сталкерами такие вещи случались сплошь и рядом. Но Датчанин чувствовал, что лучше было ему поскорее уйти отсюда – по крайней мере, до тех пор, пока все не уляжется.
Червячок, угнездившийся в его душе, начал точить его с новой силой. Кто-то – а может, он сам себя – убеждал: «Ты проклят. Все твои напарники с некоторых пор не возвращаются назад. Одно дело – пацаны с Китай-города, и другое – бывалые сталкеры Костик и Левша. Какие тебе еще нужны доказательства? Сиди тихо, не высовывайся, а если вздумаешь идти наверх – не бери с собой никого. Неужели мало тебе тех, что уже остались там?»