— Я видел у вас свет в то утро... Вы внезапно погасили его... Вы слышали мои шаги на дорожке?.. Я думал, что да, и это было больно. — Тут же настойчиво возразил: — Нет, нет, я и не думал, что вы будете ждать. Я не желал этого. После, может быть, но ничего более, даю слово. Сатч ошибался... Конечно, может случиться всякое — можно погибнуть, заболеть и умереть — прежде чем успеешь попросить забрать перо, и тогда не будет никакого «после». Но это риск, который нужно принять.
Намек для полковника Тренча не был достаточно прямым. Он услышал слово «перо», но не мог связать его с какими-либо своими действиями. Его обуревало любопытство насчет этого «после». Он смутно догадывался о его значении и удивился при мысли, сколько людей путешествовали по миру, и под спокойствием и обычным поведением скрываются причудливые фантазии и поэтические убеждения, о которых вообще не подозреваешь, пока из-за болезни мозг не вышел из-под контроля.
— Нет, одна из причин, по которым я ничего не говорил вам в тот вечер о своих намерениях, это потому что не хотел, чтобы вы ждали или подозревали, что я собираюсь предпринять. — А затем попытка разубедить прекратилась, и он начал говорить заинтересованным тоном. — Знаете ли, это пришло мне в голову только в Судан, но думаю, Дюррансу это небезразлично.
Произнесенное имя стало потрясением для Тренча. Этот человек знал Дюрранса! Он был не просто незнакомым земляком Тренча, а он знал Дюрранса, как Тренч знал его. Между ними есть связь, у них есть общий друг. Он знал Дюрранса, сражался на одном поле с ним, может быть, в Токаре, Тамаи или Тамание, как и Тренч! И поэтому любопытство Тренча, касаемо истории жизни, в свою очередь, уступило любопытству относительно личности этого человека. Он попытался разглядеть лицо, зная, что в этой мрачной и шумной лачуге это невозможно. Однако он услышал достаточно, чтобы быть уверенным. Если незнакомец знает Дюрранса, возможно, он знает и Тренча. Тренч прислушался, но высокий и бессвязный голос ни о чем не говорил. Он ждал слов и услышал их.
— Дюрранс стоял у окна, после того как я рассказал им о вас, Этни.
Тренч мысленно повторил это имя. Речь идет о женщине, значит, его новоприобретенный соотечественник, друг Дюрранса, в бреду представлял себе, что говорит c женщиной по имени Этни. Тренч не помнил такого имени, а голос в темноте продолжил:
— Все время, пока я собирался отправить свое письмо, после того как пришла телеграмма, он стоял у окна моей комнаты спиной ко мне и смотрел на парк. Мне показалось, что он меня винит. Но теперь мне кажется, он пытался смириться с тем, что потерял вас... не знаю.