Леди ле Гион отошла на шаг, чуть ближе к верстаку.
— Да? Так создайте эту самую молнию, — пожал плечами господин Белый.
— Ха, если бы мы были в Убервальде, то конечно…
— Это лишь вопрос давления и разницы потенциалов, — ответил господин Белый. — Разве вы не можете просто создать ее?
Игорь наградил его уважительно-недоверчивым взглядом.
— А ты фам, флучаем, не из Убервальда, герр? — спросил он.
Потом вдруг ахнул и хлопнул себя по голове.
— Эй, я чувфтвовайт! — воскликнул он. — Ну и ну! Как ты это делайт? Давление падайт камнем!
Искорки пробежали по его черным от грязи ногтям. Лицо расплылось в улыбке.
— Похоже, фрочно пора поднимайт громоотвод, — сказал он, подбегая к установленной на стене системе блоков.
Леди ле Гион повернулась к остальным Аудиторам. Вот сейчас она очень жалела о том, что они не способны читать ее мысли. Потому что знала крайне мало человеческих ругательств.
— Это против правил! — прошипела она.
— Обычная целесообразность, — заметил господин Белый. — Если бы вы не были… столь вялой, все было бы давно закончено!
— Я настаиваю на дальнейших исследованиях!
— Нет необходимости.
— Что, какие-то проблемы? — спросил Джереми слегка другим тоном, который он использовал для разговоров не о часах.
— Часы пока запускать не следует! — воскликнула леди ле Гион, не спуская глаз с других Аудиторов.
— Но вы же… Мы ведь… Уже все готово!
— Возможны… проблемы! Я считаю, нам стоит провести дополнительные испытания! Допустим, в течение следующей недели!
Но она-то знала, что никаких проблем нет и быть не может. Джереми построил эти часы так же, как создал сотни и сотни часов до этого. Леди ле Гион сделала все, что могла, дабы затянуть работу. И это при том, что Игорь неусыпно, будто ястреб, наблюдал за ней.
— Как тебя зовут, юноша? — спросил господин Белый.
Часовщик попятился.
— Джереми, — ответил он. — И я… Я не понимаю, господин… э… Белый. Часы показывают время. Часы не могут представлять опасность. Как часы могут стать проблемой? Это идеальные часы!
— Тогда запусти их!
— Но ее светлость… Загрохотал дверной молоток.
— Игорь? — сказал Джереми.
— Йа, фэр? — откликнулся Игорь из прихожей.
— Как этот слуга там оказался? — удивился господин Белый, все еще краем глаза наблюдая за ее светлостью.
— Это, ну, такой фокус. Известный, ну, только им, — пояснил Джереми. — Я… я думаю, они, ну…
— Доктор Хопкинф, фэр, — провозгласил Игорь, появляясь из прихожей. — Я говорит, что ты имейт гофтей, но…
…Но доктор Хопкинс, хотя и обладал мягкими, словно шелк, манерами, был чиновником Гильдии и оставался таковым вот уже многих лет. Проскользнуть под рукой Игоря не большая проблема для человека, успешно проводящего собрания часовщиков, людей, чьи мозги не только не сверены друг с другом, но и тикают совсем иначе, нежели у остального человечества.