Александра помаленьку пила латте и внимательно разглядывала редких посетителей. Вдруг кто-то из них даст толчок новой идее или, не подозревая о собственной щедрости, подарит что-то образу героя, какой-нибудь необычный наряд, или жест, или манеру говорить. Когда стопорился процесс работы над текстом, Александра всегда шла куда-нибудь в людное место наблюдать и один раз написала целую повесть, три минуты пообщавшись с продавщицей из книжного магазина.
Но сегодня озарения к ней не шли. Разговор со свекровью разбередил затянувшиеся, как ей казалось, раны, и сколько Александра ни уговаривала себя, что Альбина Ростиславовна просто вздорная и лживая старуха, на сердце становилось все тоскливее, и посетители кофейни казались серыми тенями, да и кофе почему-то не имел вкуса.
Вспомнилось, как Виктор лет десять назад хотел повенчаться. И все было уже готово, воцерковленная пациентка Стрельникова в благодарность за лечение договорилась об обряде в самом Никольском соборе, и Александра запланировала праздничный ужин в кругу семьи (после стольких лет семейной жизни обоим казалось глупо устраивать из венчания громкое событие) и подобрала подходящее платье себе и Кате, но в радостных хлопотах совсем упустила из виду, что Альбины Ростиславовны нет в городе. Свекровь проводила отпуск у подруги под Керчью и очень обиделась, что такое важное событие дети хотят провести без нее. «Как же так, Витюша? Неужели я не имею права быть при венчании единственного сына?» – вздыхала она в телефоне по десять раз на дню и говорила, что это «серьезный шаг» и «спешка ни к чему», будто бы сын только вчера познакомился с Александрой, а не прожил пятнадцать лет в законном браке. Быстро стало ясно, что, если они все же пойдут в церковь, это будет кровная обида и венчание вместо приятного воспоминания превратится в вечный источник упреков и ссор. Решили отложить до возвращения Альбины Ростиславовны, а когда оно состоялось, Витя уже перегорел идеей, воцерковленная пациентка поправилась и не давала больше о себе знать, и все не то чтобы забылось, но перешло в разряд таких дел, о которых думают: «вот надо бы как-нибудь обязательно сделать», и никогда не делают.
«А она ведь даже не вспоминает про венчание, – усмехнулась Александра. – Упрекает меня, что бросила ее прекрасного сыночка, и в лоб ей не влетит, что вдруг я бы осталась, если бы мы тогда все же сходили в церковь? Вдруг это стало бы той нитью, которая бы удержала меня рядом с Виктором? Это гражданский брак легко расторгнуть, а церковный – на всю жизнь. И Витя, наверное, все же любил меня, раз предлагал венчаться… Конечно, мы с ним не особо православные, можно сказать, атеисты, но все же оба люди порядочные. И если бы был в нашей жизни день, когда мы без всяких причин поклялись друг другу быть вместе до конца и знали, что никто нас от этой клятвы разрешить не может, наверное, у меня не хватило бы духу разойтись со Стрельниковым. Как сказала любимая свекровь, все жены едят с этой приправой, так чем я лучше? Но сей повар будет готовить острые блюда…»