Зато Стрельников всегда был вежлив с ассистентом, ободрял, а не обзывал вороной, как Ивлиев. Профессор объяснял свою тактику по ходу дела, а иногда задавал Соне какой-нибудь теоретический вопрос, и Соня с удовольствием отвечала. Она словно вернулась в студенчество, в интересную, яркую пору жизни, когда тебе на каждом шагу открывается что-то новое.
Нельзя сказать, что с приходом Стрельникова жизнь ее потекла безмятежно и спокойно. Напротив, возросший поток больных, увеличение оперативной активности и внедрение новых операций поставили перед Соней много новых вопросов. Начались скандалы с анестезиологами, которые не умели и не хотели давать наркозы на операциях Виктора Викторовича, начальство ругало за перерасход средств и возросшую летальность, Литвинов с Ларисой Васильевной невзлюбили Стрельникова за то, что берется оперировать больных с запущенными формами рака, и те погибают, хотя на консервативной терапии якобы могли бы прожить еще как минимум год. Своих чувств они, к сожалению, не скрывали, и Соня боялась вражды в коллективе, но Стрельников только снисходительно улыбался и говорил, что, когда человек грубит и оскорбляет, не надо обижаться, а надо его просто пожалеть. Значит, у него в жизни что-то плохо, потому что счастливые люди на ближних не бросаются и заняты своей собственной работой, а не критикой чужой.
И Соня умасливала анестезиологов, убеждала начальство, что летальность высокая, это да, но уникальные операции, которые проводит Виктор Викторович, способствуют повышению престижа больницы, и кроме того, большинство пациентов все-таки поправляется и получает шанс пожить. Конечно, такие сложные и рискованные операции лучше проводить в специализированном стационаре, но что делать, раз Стрельников работает здесь, а никто другой помочь этим людям не берется. Главный врач первое время сильно бесился и грозился даже уволить профессора, а потом успокоился, смирился и стал время от времени спрашивать у Сони, не нуждается ли в чем отделение, хватает ли медикаментов и оборудования и успокоились ли анестезиологи.
Впервые с тех пор, как поступила на работу, Соня чувствовала себя спокойно, легко и уверенно, зная, что наставник рядом.
Все было хорошо, только недавно случилась одна небольшая история, даже и не история, а просто маленькая шероховатость, как царапина на дверце машины, которая на ходовые качества не влияет, но расстраивает автовладельца.
В приемный покой обратилась пожилая женщина с болями в животе. Соня диагностировала острую кишечную непроходимость, вероятнее всего спаечную, и предложила старушке операцию. Та согласилась, Соня назначила кардиограмму, осмотр терапевта и небольшую инфузию в качестве предоперационной подготовки, и все шло замечательно, пока не появились родственники. Есть такая категория близких и родных, которые главным проявлением любви к заболевшему члену семьи считают хамство врачу и ниспровергание всех его рекомендаций.