— Это не свежие грибы, а сушеные, — извинилась графиня. — Теперь их невозможно собирать. Хотя соседние леса полны грибов. Как раз перед вторжением я водила Ольгу в лес, учила их распознавать.
В течение всего разговора Франсуа Бейль наблюдал за лицом графини, которое до этого видел только издали. Безусловно, она была изумительно красивой женщиной, того типа славянской красоты, которую называют «лучезарной». Немного овальное лицо, золотые волосы, стянутые в пучок, открывают высокий лоб без единой морщины. Пристальный взгляд сине-зеленых глаз, своим оттенком напоминающих цвет воды в Балтийском море, чуть выступающие скулы. Рот изящный, но не тонкий, решил Франсуа, мысленно старательно подбиравший слова для наилучшего описания. Губы положительно достойны восхищения, особенно верхняя, приподнимающаяся в уголках рта.
Он заметил удивительную деталь: на левой щеке хорошо заметна ямочка, а второй справа нет. Эта деталь, вкупе с блеском глаз, придавала лицу графини выражение веселой беззаботности.
Графиня, чувствуя, что за ней наблюдают, разрезала омлет и продолжила беседу:
— Мы уже много говорили о военных делах, но я хотела поделить>ся с вами еще одним-двумя наблюдениями. Вы все там, в Западной Европе, включая самого императора Наполеона, привыкли недооценивать силу нашей армии. Вы забываете, что эта армия есть условие Нашего выживания. Мы почти два века непрерывно воюем на всех наших границах: на западе против шведов и поляков, на юге — против турок и крымского хана, и это не считая безумцев на Кавказе; на востоке — против татар и монголов. Для нашего существования жизненно необходимо улучшать армию. Именно поэтому мы создали военные школы, и мой муж говорил мне, что нам удалось организовать лучшую артиллерию во всем мире, и, несомненно, более эффективную, чем ваша. И еще одно. Вы не понимаете, как неграмотные крепостные могут быть такими хорошими солдатами. Это и правда загадка. Эти крепостные посланы хозяевами нести воинскую службу, которая длится самое малое 15 лет. Большинство из них никогда больше не увидят семьи. Дисциплина в русской армии суровая, гораздо более жестокая, чем у вас, как мне рассказывали. И все-таки они бьются, как львы, и готовы скорее пожертвовать собой на поле боя, чем отступить. Думаю, любой из них в своей примитивной душе видит себя исполняющим важную миссию: защищать до самой смерти землю Святой Руси. У них, если так можно сказать, сознание осажденных мистиков.
— Прекрасно сказано, мадам, — ответил Франсуа, удивленный такими разглагольствованиями на военные темы, и принялся за уже слегка остывший омлет. — Откуда вы так прекрасно знаете наш язык? Наверняка далеко продвинулись в его изучении.