Пионеры — герои (Беляев, Губарев) - страница 42

— Тебе, сынок, необходимо… с ними. — Она поцеловала сына, поправила шарф на шее.

…Город ещё спал. Но теперь, казалось, грузовик разбудит всех: он скрипел, лязгал, тарахтел.

При выезде из города грузовик затормозил, и Володя увидел впереди на дороге солдат с автоматами.

Со стороны деревянного строения приближался к машине гитлеровский офицер. Подошёл, взял протянутую из окошка кабины бумагу.

Сидящий в кабине «обер-лейтенант» запасся всеми нужными справками: людей везёт, мобилизованных на лесозаготовки.

Просмотрев документ, немец крикнул что-то солдатам, и они отошли в сторону.

Грузовик долго ехал вдоль речки. Остановился.

Семён Лукич объяснил задачу: все разбиваются на две группы и разными маршрутами пробираются в Логойский лесной массив. У первой за проводника будет Пётр Фёдорович. Вторую возглавит он, Семён Лукич.

— Ты пойдёшь с Фёдорычем, Владимир, — сказал Семён Лукич. — Дорогу запоминай. Пригодится.

В группу Петра Фёдоровича попали красноармеец Терёхин с Николаем Ильичём.

— Пошли!

…Тропа ныряет в лесную чащу. Здесь золотисто-зелёный сумрак.

Лес кончился, и в лицо подуло полевым жаром. Пыль хрустит на зубах. Будет ли когда конец этой дороге?..

Семеро обессилевших людей ступают на деревенскую улицу. Солнце уже садится, и его розовые лучи бьют прямо в лицо.

Подошли к хате, ничем не выделявшейся среди десятка других.

Володьке врезался в память взлохмаченный старик-хозяин, вышедший к путникам. Пригласил всех к себе. Дед определённо поджидал гостей.

После того как люди поели, передохнули, он прошамкал:

— Пойдёмте…

Пётр Фёдорович сказал племяннику:

— Теперь народ поведёт старик, а нам можно и назад. Запомни дедову хату.

Первыми подошли к Володе Николай Ильич и Терёхин. По очереди обняли его. Их глаза блестели на тёмных от пыли лицах. Володя смотрел в эти глаза, и ему хотелось сказать что-нибудь значительное. А из груди вырвался только вздох и обыкновенное «до свидания».

…Дорога к дому казалась гораздо длиннее. Володя спешил. Спешил, чтобы сказать матери: «Прошли наши. Прошли! На свободе они!»

В сентябре внезапно начались облавы, а в домах минчан скрывалось ещё много раненых, бежавших из плена.

Теперь отправляться в лесную деревню, к партизанам, Володе и раненым было намного опаснее. У лесных троп — фашистские засады, по сёлам рыщут полицаи, а на выходах из города — усиленные заставы.

Однажды Володя нарвался на засаду, осколок гранаты задел плечо.

Но что значит эта царапина по сравнению с теми мучениями, которые переносит раненый Игнатюк. Всё тело его — сплошная рана.

Лейтенанта, Рудзянко его фамилия, уже несколько дней назад забрала к себе тётя Женя.