Пока не сунешь шею в петлю или, серо-желтый, не выпьешь последнюю каплю цирроза.
Любовь – ничего нет отвратительней.
В другой раз объясню, что я имею в виду.
А сейчас лучше включу телевизор. Там либо орут, либо хохочут под фонограмму.
«Скажите, а он вас бил? Сколько раз?.. Вот что пишет об этом обозреватель Си-эн-эн…»
И все же это лучше любви. От телевизора хотя бы не плачешь. А от любви… Да идите вы все на хер!
Сразу скажу: честное слово, я ничего не имею против этих людей. В коммунистические времена, когда им светила статья и до пяти лет лагерей, я очень сочувствовал беднягам. В нашей компании был один парень, его, как тогда водилось, поймали на провокатора из КГБ и устроили полупоказательный процесс. Свидетелями со стороны защиты выступали все наши девочки, упорно лгавшие, что наш друг спал с каждой из них и проявил себя вполне достойно советского холостого мужчины. А со стороны обвинения давал показания гэбэшный прапорщик, прямо в форме, и суд, конечно, поверил этой мерзкой скотине с обрюзгшим не по возрасту безволосым лицом и пискливым голосом. Что в нем нашел наш друг… Дали четыре года, и изысканный юноша, специалист по древней китайской поэзии и сам поэт, сгинул в колонии – говорили, что покончил с собой. Страшная была жизнь.
И очень хорошо, что все это далеко позади.
Но очень жаль, что все чаще мое отношение к происходящей гей-революции совпадает с отношением тех, с кем вообще-то я на одном гектаре не хотел бы оказаться.
Вообще, тем больше у меня претензий к окружающей действительности, чем последовательней она загоняет меня в отвратительную компанию, в которой и оголтелые коммунисты, и вполне откровенные фашисты. А что делать? Либералы-то выбора не оставляют…
А я ну никак не понимаю, например, смысла Дня гордости геев, который прогрессивное человечество ежегодно отмечает шумными костюмированными парадами в европейских столицах.
Попробую оставаться в рамках логики.
Логика такая: все люди имеют равные права на частную и интимную жизнь, никто никого не должен дискриминировать по признаку половой ориентации (как и по каким бы то ни было другим признакам), однополые любовные отношения должны давать партнером те же юридические права, что и традиционные.
Ладно. Заявляю, что я с этим согласен.
Но при чем здесь гордость? Чем гордиться? Если какая-то часть людей устроена иначе, чем остальные, почему это должно быть поводом для выхода на улицу ряженых в, мягко говоря, фривольных костюмах, битья в барабаны и танцев? Почему, например, при всей нынешней свободе ничего не слышно про демонстрации сторонников обычного межполового промискуитета или любителей детей (не педагогов)? Почему Майкла Джексона судили, и его сторонники не демонстрировали с плакатами поддержку педофилии, а лишь доказывали, что несчастный певец-недоросль ничего такого не делал? Если все дело в том, что секс с детьми до сих пор незаконен, так, может быть, настало время отменить и этот закон – ведь он дискриминирует по половой ориентации немалую, судя по непрерывным скандалам, часть западного либерального общества. В конце концов, и гомосексуализм каких-нибудь пятьдесят лет назад преследовался по закону во многих ныне абсолютно свободных странах, а с тех времен, когда судили Оскара Уайльда, прошел всего лишь век, и, между прочим, в Великобритании за это время не изменилось общественное устройство.