был непреклонен. Он никогда не рассказывал о том, что там произошло, но в 1990-м на след нашей семьи вышел «Крест».
— Мне… жаль, — неловко передернула плечами Ривер.
— Да, мне тоже. С того времени мне пришлось скрываться. Я решил претворить в жизнь идею отца и организовать повстанческую группу, которая сможет дать отпор людям, устроившим геноцид вампиров.
Ривер поморщилась. Джеймс рассказывал ей о группе. Выходит, она просуществовала достаточно долго.
— Женщина по имени Жозефина… имела отношение к тем повстанцам?
— Нет, — отозвался Валиант, и голос его прозвучал резче, чем он хотел. — Джо не была одной из нас, она была человеком. И она не имеет отношения к этой истории, к тому моменту мы с ней уже давно не контактировали, а после того, как «Крест» вышел на мой след, я тем более не собирался подвергать Джо опасности. «Кресту» стоило продолжать думать, что вампиров люди интересуют только в качестве пищи.
Выражение лица его вдруг поменялось, будто ему пришлось съесть нечто безумно горькое. Ривер смущенно кивнула, понимая, что Валиант совершенно не хочет рассказывать о Жозефине. Из туманных упоминаний было ясно лишь одно: они были очень близки, и расставание далось им тяжело. Или только Валианту. Так или иначе, Ривер решила больше не бередить эту тему.
— Схватки с «Крестом»… случались часто, да? — спросила она. — Я заметила, что у тебя… довольно много шрамов.
— Это издержки образа жизни, при котором группа фанатиков так и норовит сделать из тебя решето, — проговорил Валиант, и в его голосе послышался саркастический налет злости. Некоторое время Ривер молчала, не зная, что ответить на это. Похоже, она боялась лишь сильнее задеть своего собеседника новыми вопросами. Поняв, что реагирует слишком резко, Валиант примирительно улыбнулся и усмехнулся самому себе. — Черт, ты права. Я действительно говорю, как старик. Обиженный жизнью… как это вы сейчас называете? Старпёр.
Ривер крякнула от смеха, прикрыв рот рукой, стараясь удержаться и не расхохотаться неприлично громко. Отчего-то это слово, произнесенное бледнокожим мужчиной аристократической наружности с необычным взглядом холодных умудренных опытом глаз, показалось девушке нелепым, смешным и диким.
— Ну… — она прерывисто вздохнула, подавив смех, — ты и есть обиженный жизнью старпёр, что с тебя взять!
Валиант посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть в ее мысли, а затем улыбнулся, и Ривер едва не ахнула от удивления: впервые со времени их первой встречи улыбка Валианта Декоре показалась ей легкой, искренней, широкой и на удивление обаятельной. Трудно было представить, что даже эти глаза — гипнотические, загадочные и будто бы всегда немного печальные — могут