Лучи фонарей наемников вспыхивали то тут, то там. Харриссон с трудом продвигался по перелеску почти в полной темноте.
В следующую секунду раздался выстрел, и пуля с треском врезалась в ствол стоявшего рядом дерева. Харриссон рефлекторно пригнулся, подняв руки к голове. Адреналин в крови позволил практически не ощутить боли в раненом плече.
Отстреливаться в ответ не было никакого смысла — он знал, что в такой темноте ни за что не попадет, а патронов у него было наперечет. Десятерых ему не одолеть.
— Вон он! — воскликнул один из наемников, указав на Харриссона лучом фонаря. — Вижу его!
— Подсеки ему крылышки, Уэдер! — отозвался кто-то еще.
Джеймс вильнул в сторону, постаравшись не выронить пистолет, скрылся за стволом дерева, но, не дав себе времени на то, чтобы перевести дух, снова рванул вперед. Он знал, что будет двигаться, пока может. Украдкой в его голове пролетела мысль: понимаешь теперь, каково быть загнанным зверем?
Чтоб тебя, Декоре! — выругался про себя Харриссон, когда еще несколько пуль выбили щепки из близстоящих стволов деревьев, мимо которых он пытался петлять, усложняя преследователям задачу. Он успел подумать и о том, что не видит и не слышит среди своих преследователей самого Дюмейна. Неужто он каким-то образом отстал или оставил идею пустить в своего ненавистного бывшего начальника последнюю пулю? Джеймсу мало в это верилось.
Позади послышался чей-то крик. Затем выстрел. Харриссон не понял, куда целился стрелявший, но, похоже, не в него.
И снова крики — хаотичные, неразборчивые, испуганные.
Выстрелы теперь слышались все чаще, и Джеймс осознал, что целью больше не является. В кого бы ни стреляли теперь наемники, он их не на шутку напугал. Харриссон остановился и скользнул за ближайшее дерево. Выглянув из своего укрытия, он сумел прицелиться и выстрелить в грудь бегущему в его сторону наемнику. Тот, казалось, совершенно забыл об осторожности, и бежал не как охотник, но как жертва.
Джеймс постарался вглядеться в темноту и рассмотреть, что происходит. Лучи фонарей хаотично вспыхивали и гасли. Наемники стреляли по кому-то, кто двигался явно быстрее каждого из них. Харриссон успел выстрелить еще дважды, ранив при этом одного наемника в бедро. В следующий миг он застыл, разглядев, как из размытого темного пятна материализуется человеческая фигура. Харриссон ахнул, поняв, что Валиант Декоре за секунду свернул шею одному из наемников, после чего противников осталось всего пятеро. Точнее, можно было сказать, пять с половиной: раненый в бедро наемник, корчась от боли на земле, постарался выстрелить в Декоре, но Харриссон выпустил еще одну пулю и на этот раз попал ему в голову, тут же постаравшись прицелиться в следующего. Плечо болело зверски, но он силился не думать о боли и мысленно усмехался лишь одной мысли: