Но почему же я так волновалась? Мой разум что-то пытался сказать мне, но я его не слышала. Все попытки моего рассудка разорвать путы, которыми его опутало мое неведение, были тщетными! Иногда я запиралась у себя в комнате и подолгу размышляла, предпочитая это занятие обществу самых близких своих подруг. Ведь кем были мои подруги? Женщины. А наедине с собой я думала только о мужчинах. Я старалась понять, требовала объяснений у своего сердца, я раздевалась и с наслаждением рассматривала себя, жадно изучая все части своего тела. Меня пожирал внутренний огонь, я раздвигала ноги и стонала, представляя мужчину, простирала к нему руки, и мою пизденку пожирал необыкновенный жар. Но сунуть в нее палец я не осмеливалась, опасаясь причинить себе боль. И я все больше страдала от этого непереносимого жжения, не решаясь утолить его. Однажды я уже была готова сдаться, но как только я сунула туда лишь самый кончик пальца, я вдруг ужаснулась своего намерения и поспешно вынула палец, прижав к щелке ладонь. Наконец-то я отдалась страсти, погрузилась в нее, плеть я причиняла себе боль, но я почти не чувствовала ее, захваченная наслаждением таким огромным, что я думала, что вот-вот умру. Как только я пришла в себя, мне захотелось повторить только что испытанное, и я делала это столько раз, пока не упала, совершенно обессиленная.
Мое открытие потрясло меня, озарило мой разум. Я поняла, что раз я могу пальцем доставить себе такое удовольствие, то вероятно и мужчины делают с нами что-то подобное, только у них есть вроде пальца, который они вставляют в наши щелочки, но я ни капли не сомневалась, что именно там и есть истинное средоточие наслаждения. Ослепленная этим открытием, я вдруг ощутила страстное желание поскорее увидеть у какого-нибудь мужчины оригинал, замена которого доставила мне столько блаженства.
Мои собственные ощущения подсказывали мне, что должно быть женщины тоже обладают способностью возбуждать мужчину, поэтому я поспешила добавить к своим прелестям весь арсенал средств, изобретенных женщинами для того, чтобы понравиться: легкие таинственные улыбки, взгляды любопытные, скромные, влюбленные, безразличные, оценивающие, беспорядок в шейной косынке, чуть приоткрывающий грудь, стремительная ловкость движений, поклоны, изгибы тела. Я до совершенства отточила в себе искусство кокетства. Я бесконечно упражнялась в этих уловках, но все было зря, ведь в монастыре не было мужчин, для того чтобы оценить мои умения. Мое сердце томилось от того, что мне не на ком было испытать их, узнать, какое действие они могут возыметь.