Удовольствие является субстанцией кипящей и пылкой. Если бы возможно было представить его в вещественном виде, я бы сравнил его с теми таинственными огнями, которые появляются из-под земли и исчезают в тот самый момент, когда вы, ослепленные светом, пытаетесь понять причину их появления. Таково и наше наслаждение, оно появляется и исчезает, но видели ли вы его? Нет! Порождаемые им ощущения столь горячи и стремительны, что подавленная силой его импульса душа не в состоянии его осознать. Верный способ обмануть, задержать наслаждение, заставить его остаться с вами — это шутить с ним, подзывать его, рассматривать, позволять ускользнуть, вновь подзывать и вновь давать ускользнуть, чтобы, в конце концов, целиком ему отдаться.
Вот этим занятием я и был поглощен с головой. Уже наступила ночь, и я собирался закончить свое развлечение и вновь лечь спать, как вдруг краем глаза заметил облаченную в ночную рубашку фигуру, проскользнувшую в изножье моей кровати и мгновенно растворившуюся в темноте. Я испугался не меньше, чем если бы подобное зрелище явилось ко мне в ночном кошмаре. Я решил, что это, скорее всего, тот аббат, о котором я уже упоминал, описывая мадемуазель Николь. «Это он, — сказал я себе, — несомненно, это он. Интересно, куда это он направляется? Хотя какие могут быть сомнения — он идет ебать Николь! Но черт меня побери, если я оставлю их наедине! Я немедленно отправляюсь следом за ним!»
Я соскочил с кровати полностью готовый к бою, то есть одетый в ночную сорочку. Я хорошо изучил расположение комнат, поэтому, миновав короткий коридор, быстро нашел комнату красавицы. Дверь оказалась не заперта, и я на цыпочках вошел, со всеми возможными предосторожностями подкравшись к кровати, где, по моим предположениям, предавались утехам наши любовники. Я вытянул шею и навострил уши, надеясь по звуку их стонов определить, не слишком ли я задержался. Со стороны кровати слышалось чье-то дыхание, но этот некто, похоже, был один. «Так он, что же, еще не пришел? — удивился я. — Да, действительно, его здесь нет, — убедился я, прислушавшись, — его здесь нет. Черт возьми, господин аббат, клянусь честью, вы лишь заморили червячка».
И я не медля засунул руку между ног спящей красавицы, одновременно припадая поцелуем к ее устам.
— Ах, как же вы долго, — пробормотал сонный голос. — Я уже почти заснула, ложитесь же скорее.
Я мигом забрался в кровать, а вслед за тем и на мою Венеру. Она обняла меня довольно холодно, что показалось мне странным. Так бесстрастно не обнимают любовника, которого, как я полагал, она нежно любила. Поблагодарив фортуну за предоставленный мне счастливый случай для исполнения моих желаний, я воздал ей должное единственным известным мне способом, послужившим моей тигрице нежной местью за ее бесчувственность.