Конечно, придворный не был застрахован от попадания в опалу, мог лишиться свободы, имущества и даже жизни. Но, как известно, такими гарантиями не располагали придворные и других монархов (например, Генриха VIII). Важно, однако, что, согласно заведенному обычаю, опальному вельможе должна была быть «сказана» его вина, т. е. предъявлено обвинение, и проведено какое-то судебное разбирательство.
Эти «формальности» были полностью отброшены в годы опричнины. Еще в 1564 году, незадолго до ее введения, Курбский напоминал царю о «погибших и избьенных от тебе неповинно, и заточенных, и прогнанных без правды», т. е. без суда. Протесты раздавались и внутри страны: в 1566 году игумен Соловецкого монастыря Филипп Колычев перед избранием на митрополичью кафедру просил, чтобы «царь и великий князь отставил опричнину, а не отставит, и ему в митрополитех быти невозможно». Тогда Филиппа удалось уговорить, и он стал митрополитом, дав обязательство «в опришнину <…> не вступатися». Но два года спустя, как уже говорилось, конфликт между ним и царем вспыхнул вновь и привел к низложению и гибели митрополита.
В том же 1566 году большая группа дворян во главе с князем Василием Федоровичем Рыбиным Пронским и Иваном Михайловичем Карамышевым подала царю петицию об отмене опричнины. По словам летописца,
И бысть в людех ненависть на царя от всех людей, и биша ему челом и даша ему челобитную за руками о опришнине, что не достоит сему быти.
И возникла в народе ненависть к царю от всех людей, и били ему челом и подали ему челобитную со своими подписями об опричнине, что не должна она существовать.
Грозный ответил репрессиями: челобитчики были брошены в тюрьму, а Рыбин и Карамышев, признанные зачинщиками, казнены.
Можно, конечно, сказать, что протесты и петиции — малоэффективный способ борьбы с тиранией. Гораздо успешнее действовали шведские дворяне, поднявшие в 1568 году восстание против своего впавшего в безумие короля Эрика XIV и свергнувшие его с престола. Русское дворянство, расколотое и деморализованное опричным террором, на подобное оказалось неспособно. И все же не стоит недооценивать эти челобитные и другие мирные акции протеста: они свидетельствуют о том, что подданные Ивана Васильевича вовсе не чувствовали себя бессловесными рабами, какими их желал видеть грозный царь.
Тираны не умеют предвидеть последствия своих действий: уже сыновья тех, кто пережил опричнину, постарались использовать первый подходящий момент, чтобы ограничить царскую власть и тем самым избежать повторения террора. Такой момент наступил весной 1606 года, когда после свержения и убийства Лжедмитрия («Дмитрия Ивановича») царем стал боярский ставленник Василий Шуйский. Перед вступлением на престол он дал «крестоцеловальную запись» — первое в истории нашей страны клятвенное обязательство правителя перед своими подданными: