Магистр отыскал требуемую жестяную пластинку, и машина пустилась со всей яростью грохотать «Марш гладиаторов», Кристофер схватился за голову, но, к счастью, аппарат вскоре испортился, и Трампедах попросил юношу сыграть «что-нибудь подходящее» — оказалось, в углу стоит тафельклавир. Кристофер поначалу принял его за карточный столик. Юноша сел за допотопное музыкальное орудие и принялся импровизировать, хотя сутуги были расстроены дальше некуда, а клавиатура залита вином.
Тафельмузыка! Застольная музыка! Что же это в самом деле за диво? Сказать правду, та самая музыка, каковую при герцогских дворах наяривали проголодавшиеся музыканты, покамест владетельные особы наворачивали деликатесы. Первейшей ее обязанностью было споспешествовать пищеварению, поэтому упаси бог от диссонансов, внезапных модуляций и резких контрастов. Хорошей тафельмузыкой считалась та, которая не причиняла душевных возмущений… Телеман, Скарлатти. Легко и грациозно. Прежде всего герцог требовал оптимизма, всякого, кто вздумал бы звякать печальные напевы, с позором прогнали бы. Веселости духа ждали ничуть не меньше от Генделя и Баха. Со временем оптимизм становился все более нахрапистым, а тафельмузыка все более разнузданной и шумной, в кабачках и на террасах Вены загремели лендлеры, вальсы, их сочинял Иоганн Штраус, иногда даже баловник Шуберт. С той поры тафельмузыка пошла в рост, расцвела, раскудрявилась, а в начале двадцатых годов нашего века взяла да разродилась джазом. Джаз обязательно надо слушать за столиком, на котором стоит бутылка и ростбиф, только при подобном антураже можно вполне успешно переваривать и оценивать помянутый жанр. Джаз создан для луженого чрева, что ни говори — самый бедовый уклон застольной музыки.
Кристофер улыбается, импровизирует да поглядывает по сторонам. Как только отгремел «Марш гладиаторов», Керолайна грохнулась на пол. Экстаз! Надо понять. Магистр кидается ей помогать, семенит подагрическими ножками вокруг стола, но получает тумак в ягодицу и успокаивается.
Какая наивность, размышляет Марлов, раз предстоит ужин в национальном духе, значит, подавай «Вей, ветерок». Театральные режиссеры давным-давно используют принцип контрастов, музыка должна создавать совершенно противоположные ощущения, нежели само лицедейство, старик отстал, живет представлениями мелодрамы. Если следовать его логике, то заправляться цыпленком следует исключительно под звуки «Курицы» Рамо, кофе распивать под пение «Кофейной кантаты» Баха, а за десертом услаждать слух маршем из «Трех апельсинов» Прокофьева. Чистая иллюстрация вместо могучего подспорья для чревоугодия.