— Вы упомянули Маргариту… О боже, Маргарита! — и старый принялся распевать какую-то арию из оперы Гуно.
— Будет и Маргарита… Блондинка с золотистым отливом, умопомрачительная поступь, наполовину полячка…
Идет Керолайна.
— Тс, тише! Впрочем, она, остолопина, ничего не понимает. И с этакой костлявой сушеницей я до сих пор коротал дни и ночи, — потрясенный пялится магистр.
Керолайна несет верхосытку, то бишь десерт, на медном подносе. На столе появляется гляссе, яблочный омлет по-пильзенски (бери кварту доброго пива, дюжину яичных белков, круто взболтай, смешай все вместе с двумя ложками масла и щепоткой углекислого аммония, опускай в месиво разрезанные ломтями яблоки с сахаром и жарь все на дюжем огне), калач с миндалем и благоухающее мокко в серебряных кофейниках с узкой пережабиной и длинным рыльцем.
Но почему-то оба больше не едят, не пьют… Магистр, поднявшись из-за стола, мешкотным шагом меряет трапезный зал, а мироед усердно ковыряет в зубах. Керолайна от удивления аж замирает — подобное преступление против этикета Янис Вридрикис допускает впервые, не ели ведь еще сладкого! Что-то стряслось. Магистр велит Керолайне проваливать. Так он еще никогда с ней не обращался… Так он еще никогда…
Керолайна скрылась в своей горнице, села на кровать, достала трубку и щепотку добельмана, горькая капля покатилась по щеке и упала в жерельце табакерки.
…то не капля горькая, то не теплый дождичек,
то слеза была девичья, что росою пролилась…
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Этот дражайший Янис Вридрикис еще ни разу так не облаял ее.
Мисс Керри плачет, как ей быть,
Аптекарь хочет счастливым быть!
Аптекарь тем временем решился, внутренний монолог, который он, шагая по трапезной, произносит, звучит на диво убедительно:
— Мои предчувствия не обманули меня, явился Он. Воскликнул, правда: «Клянусь Люцифером!» — значит, не совсем Он, но один из его посланцев. Пожалуй, не особенно высокого ранга шишка, потому как прибыл в заляпанных грязью штиблетах… Как водится, будет и Маргарита. В конце концов, чего я теряю? Душу?
За душу магистр не дает и ломаного гроша, равным образом и за цветы, которые Керолайна в знак любви и верности время от времени ставит ему на письменный стол… Тоже мне подношение, уж лучше бы клала жареную курицу. Но что касается «П.П.П.», ее жаль… Может, продать душу, насладиться «сладкой жизнью», а посланца обсударить, обмануть? Предать страшному суду за вымогательство. Ангел господень Габриель Осипович возьмет сторону Трампедаха, магистр отвалил церкви Святой Катарины изрядный куш на орган, на строительство третьего мануала, а эти нечистые не такие уж и могутные, Трампедаха не проведешь, он читал латышские народные сказки, черти — глупые! Не то слово — дулебы!