«Впрочем, скоро узнаем, – подумал я, двигаясь в нескольких шагах за своей напарницей, – что и как».
Предбоевого мандража как такового не было. Я уже давно научился контролировать свой организм и брать от физиологии, так сказать, только полезное. Вот и сейчас не было ни трясучки в руках, ни подгибающихся коленей, ни нервной реакции на шум в джунглях. Зато чаще билось сердце, питая кислородом мышцы, обострился слух, ночное зрение, реакция. Полезные гормоны щедро вливались в кровь и разносились по всему телу, готовя то к будущему бою.
Вражеский пост расположился на возвышенности, с которой хорошо просматривался посёлок и бухта, а так же дорога примерно на километр, дальше она пряталась в горах и джунглях. Ни о каком нормальном блок-посту здесь и речи не шло, стоял всего лишь большой навес с двумя стенками из переплетенного ротанга и больших пальмовых листьев. Рядом был установлен железный шлагбаум, но судя по тому, как он зарос травой, использовали его в последний раз больше месяца назад.
Я с Тироной занял позицию в пятидесяти метрах от навеса, устроившись чуть ли не на дороге. Хотя, опасности быть замеченными было мало из-за отсутствующей луны и отсутствующему движению транспорта. Да и бойцы на посту были заняты чем-то другим, далёким от гарнизонной и караульной службы. Приложив к глазам небольшой бинокль, я увидел такое, от чего в душе поднялась буря ярости, и захотелось немедленно начать убивать.
Всего под навесом находилось пять человек, пять женщин. Трое имели тёмный цвет кожи, две являлись европейками, причём одна, самая крепкая и крупная из компании, отличалась насыщенным бронзовым загаром, сообщая, что уже давно живёт под местным жарким солнцем.
Две африканки сидели в плетёных креслах и были поглощены зрелищем, разворачивающимся перед их глазами, при этом одна из них спустила штаны на лодыжки и, бесстыдно раздвинув колени, мастурбировала себя ладонью. Вторая что-то смачно жевала и иногда сплевывала прямо себе под ноги тёмную слюну. Под навесом работал магнитофон из которого лилась ритмичная негромкая музыка, заглушающая речь подчиненных морского барона.
Что же насчёт процесса, который их так увлёк…
– Всем в канале, – я поднёс к губам рацию и тихо произнёс, – мы видим одну заложницу, она жива, её… избивают. Вмешаться?
– Ясно. Не сейчас, – почти тут же мне ответила Руста. – Жди, чтобы там с ней не случилось. Потом поможешь ей. Как понял?
– Понял, – скрипнув зубами от бессильной злости, произнёс я. – Конец связи.
Пользоваться радиостанцией я не боялся, так как звук шёл в микрофон, а сам я говорил шёпотом, который вряд ли враги могли расслышать даже в том случае, если бы им не мешала музыка и шум, который они создавали сами.