Если ты остаёшься на «базе», в пункте постоянной дислокации, то тоже не до расслабонов. В любой момент ведь могут поступить раненые или больные. Командование постоянно должно знать, где ты находишься и чем занимаешься. И как только кому-нибудь в головушку приходила шальная мысль съездить в город на рынок, к вертолётчикам в баню или просто искупаться, по закону подлости обязательно что-то происходило или именно в этот момент, например, раненый поступал. Поэтому мы были всегда в тонусе.
В пункте постоянной дислокации случалось всякое: кто-то кому-то по морде двинул, кто-то что-то нарушил. Жизнь есть жизнь. И на выходе дедовщина была. Конечно, была. Но только она носила характер, противоположный нынешнему. Наказывали? Конечно, наказывали. Но за то, например, что боец уснул на посту. Я не только не раз это видел, но и сам говорил «военным воспитателям»: «Вы там, ребята, поосторожней!». А они в ответ: «Товарищ капитан, ну как же, когда он, гад такой…». Ведь если часовой заснул на посту, то «духи» не только его могут убить, он же ещё и всех других тогда подведёт.
Официально ко многим ситуациям нас не готовили. Самая главная и иезуитская по своей сути, но очень советская фраза, звучала так: «Действуйте по обстановке». Давайте вспомним апофеоз коммунистического гражданского мужества, выраженный в словах из известной песни: «Если кто-то кое-где у нас порой…». В этом предложении заключена вся сущность таких ситуаций: два пишем, три — в уме.
Никаких особых критериев для ведения контрпартизанских действий у нас не было. Кого считать военным, а кого — гражданским? Брать в плен или не брать? Но ведь формула: «Пленных не брать» — это оскал империализма. Поэтому почти всегда выбирали страусиную политику — делать вид, что ничего этого нет. Правда, в военной разведке этот вопрос был реально отработан ещё во время Великой Отечественной. Для разведчиков нет пленных. Есть только «языки», которые живут ровно столько, сколько они говорят.
Конечно, не всё в наших внутренних взаимоотношениях было гладко. Вспоминаю, например, как-то однажды ехали мы куда-то на моём родном «Варяге» — бэтээрдэ № 683 (БТР-Д. Бронетранспортёр десантный. — Ред.). Ко мне на броню подсел капитан Костенко из десантно-штурмового батальона.
Водителю приходилось подавать команды следующим способом: один раз ногой по левому плечу — значит, налево, по правому — направо; два раза — стой. Вообще-то полагается подавать команды голосом через внутреннюю связь. Но для этого надо надеть шлемофон. Но в этой штуке ты становишься глухим — ничего не слышишь или слышишь плохо. Да и не любил я этот шлемофон. Когда на голове ничего нет — легко, удобно, ты всё слышишь и ориентируешься…