— Не нужно идти в автопарк, — сказала она. — Я возьму топор у соседей.
Ушла в туман. А я присел на чурбак. И куча дров сделалась еще больше. Она и в самом деле напоминала пирамиду. Конечно, маленькую. Такую не нужно строить двадцать лет. И каждые три месяца менять по сто тысяч рабочих. Но все же это была пирамида. Древняя геометрическая фигура. И я подумал, что чудес света знают семь: пирамида Хеопса, сады Семирамиды, храм Артемиды Эфесской, статуя Зевса Олимпийского, Галикарнасский мавзолей, колосс Родосский и Александрийский маяк. Будет ли восьмое чудо света? А может, оно уже есть.
И восьмое и девятое… А узнают люди об этом лет через сто. Может, нужно время, чтобы без ошибки определить, что чудо, а что нет… Жаль, человеку отпущено мало лет. А что было бы, если бы люди жили лет по триста? Наверное, не пришлось бы сейчас колоть дрова. Значит, природа где-то промахнулась, если человек должен умирать именно в том возрасте, когда он чему-то научился…
А как же с чудом?
— Вот, — сказала Лиля.
Колун, ухнув, вонзился в дерево. Чурбак, словно разинув рот, разделился на две белые половинки.
— Клюнула я его, — сказала Лиля.
Она подала колун. Добротный, тяжелый, с хорошо набитой длинной ручкой.
Дрова пахли сосной. И ноздри Лили раздувались, когда она вдыхала этот запах, таская колотые дрова. Она складывала их в сарай. Снова приходила ко мне. Я махал колуном до боли в пояснице…
— Разогнись… — сказала она. — Вот тебе сигарета. Присядь и отдохни. А то соседи скажут, что я безжалостно эксплуатирую солдатский труд.
— Объясни им, что я колю дрова только потому, что люблю тебя.
— Они и сами это понимают. Но говорить все же будут.
— Нам остается посудачить о соседях. И мы будем квиты.
Она отрицательно покачала головой.
— Судачат от скуки. А мне с тобой не скучно.
Темнело. Туман становился плотнее. И под ногами хрустел ледок. Колун хорошо знал свое дело. Чурбаки трещали…
Человек вышел из тумана. Я увидел его в двух шагах от себя. На нем была такая же кожаная куртка, как и на Лиле. Он спросил:
— Ну что, друзья? Устали? Дайте старику косточки размять.
Донской взял у меня колун. Разрубил чурбачка три-четыре и весело сказал:
— Хорошего понемножку. А теперь пошли… Я накормлю вас варениками с творогом и сметаной. Настоящими украинскими варениками.
— Фирменное блюдо, — сказала Лиля. — Пальчики оближешь…
Я поблагодарил и сказал, что поужинаю вместе с ротой. Но полковник засмеялся и заверил, что таких вареников на роту не наготовит никакой повар.
— Это почти искусство, — шутливо пояснила Лиля.
— Она все время подкалывает меня, — пожаловался полковник.