- Молодец девка! - не смог удержаться я от восклицания.
- Да ты что ее хвалишь! - едва не вскипел мой окольничий, затем опасливо покосился на Панина и замолк.
Я тем временем открыл небольшой ларец и вынул из него пригоршню монет. Отобрав золотой червонец и несколько серебряных полтин, которые за соответствие номиналу иноземцы иногда звали московскими талерами, а русские царскими ефимками и протянул поручику.
- Вот тебе Федя за службу и за смекалку. Хвалю! Никита тебя потом еще наградит, да и я не забуду. Теперь ступай, да уж постарайся, чтобы твои добры молодцы языками не трепали, а если и трепали, то где-нибудь в другом месте.
- Все исполню государь! - поклонился Панин и вышел.
- Крестников поцелуй, - крикнул я ему вдогонку.
Федька обернувшись, еще раз поклонился и исчез. Вельяминов тем временем смотрел на меня с самым мрачным выражением на лице, на какое только был способен.
- Жениться тебе надо Никитушка!
- Чего? - протянул окольничий явно не ожидавший от меня такого вердикта.
- Точно тебе говорю! Вот посуди сам, был бы ты женат, супруга твоя за сестрой присматривала бы? Опять же той хоть поговорить было с кем, глядишь, и не выкидывала такие фортели. А так сидит девка одна в четырех стенах, тут уж поневоле или взвоешь как волк или сбежишь куда.
- Это ты хочешь сказать, что я сам виноват? - нахмурился Вельяминов.
- Да господь с тобой, - сделал я невинное лицо, - как ты мог такое обо мне подумать! Конечно Аленушка учудила не по детски, но ты и ее пойми.
- Что тут понимать то?
- Ну, как тебе объяснить, порядки у нас не то чтобы плохие, просто чуточку устаревшие. Ну, вот какая бы беда приключилась, если бы девицы незамужние могли собираться где, да общаться по девичьи?
- Так ведь собираются, - не понял меня Никита, - на посиделки, да на праздники. В церкви еще бывает видятся.
- Под присмотром всяких старых кошелок, у которых своя жизнь не сложилась, а теперь они ее другим портят?
- А как надо?
- Как-как, не знаю, как. Вот, к примеру, поехал ты к князю Долгорукову, да сестрицу с собой взял. Ты бы с Владимиром Тимофеевичем пообщался, а Аленушка с княжной Марьей.
- Это чего бы я к Долгоруким то поехал, - насторожился Вельяминов.
- Как чего, говорю же тебе, ты у меня холостой, а у князя дочь на выданье.
- Ты что это государь, женить меня надумал?
- Ну, ты же сам мышей совсем не ловишь.
- Тьфу ты, прости Господи, никак не привыкну к твоей манере говорить государь! Ну, каких мышей? Да и не ладим мы с Долгоруковыми то, сам, поди, знаешь, что они Филаретову руку держат.
- Вот и помирились бы. А Владимир Тимофеевич человек дельный.