— Кто там? — послышался сонный женский голос из-за двери.
— Открывайте, — потребовал надзиратель, — полиция.
Женщина за дверью испуганно запричитала.
— Немедленно открывайте или взломаем дверь! — еще более строго приказал надзиратель. — Ломов, приступайте!
Полицейский, однако, не успел схватиться за ручку, как брякнул, спадая, крючок, скрипнула дверь, и спокойный мужской голос остановил гостей:
— Что вам угодно, господа?
— Вы Александр Петров Вагжанов? — оттолкнув полицейского, надзиратель выступил вперед.
— Да, — последовал ответ.
— В порядке государственной охраны мы имеем приказ произвести у вас обыск.
— Смею спросить, на какой предмет? — спокойно спросил Вагжанов.
— Узнаете в жандармском управлении…
Больше часа продолжался обыск. Квартиру перевернули вверх дном, надзиратель убедился, что найти ничего не удастся, он повернулся к Вагжанову:
— Ждали меня? Признавайтесь!
Вагжанов в тон ему:
— Как отца родного!
Надзиратель, достав из портфеля бумагу, ручку, пузырек с чернилами, пододвинул поближе лампу и стал составлять протокол. Писал он не торопясь, четко выводя каждую букву. Когда документ был написан, он прочитал его вслух:
«Полицейский надзиратель при фабрике Товарищества Тверской мануфактуры вместе с подписавшимися понятыми прибыли в новые морозовские дома № 8/8 в квартиру крестьянина Новинской волости Ямской слободы Александра Петровича Вагжанова, где в порядке государственной охраны произвели обыск и ничего по обыску преступного не нашли. Постановили: записать в настоящий протокол».
Понятые поставили свои подписи.
Надзиратель сложил лист бумаги вчетверо, положил его в свой портфель и сказал, обращаясь к Вагжанову:
— А вам придется пройти с нами.
— Преступного ничего не нашли, а меня все же под арест! На каком основании?
— Собирайтесь! — надзиратель тронул козырек фуражки.
Казарма, растревоженная визитом полицейских, не спала. Из полуоткрытых дверей каморок доносилось: «Вагжанова взяли…»
Ночь была тревожной не только для Вагжановых. Обыски и аресты прокатились по всей Твери. На ноги были поставлены все полицейские и жандармы. Начальник тверской жандармерии полковник Уранов лично принимал рапорты о ходе операции. В его кабинете беспрерывно звонил телефон. Прибывали с докладами приставы, филеры, городовые:
— Арестован Горбатый.
— Задержан Мельник.
— Взяли Карпа…
Полковник выслушивал донесения и ждал, когда ему назовут еще два имени. Время от времени он нетерпеливо обращался к ротмистру Щербовичу-Вечеру:
— Почему не взяты Фома и Барышня?
Ротмистр лишь неопределенно разводил руками.