— Скала, вы что озверели? Тридцать минут боя и две роты пленных! Как, чёрт возьми, вы это сделали? Ты хоть помнишь, когда последний раз брали столько пленных? И, кстати, почему они все голые? — видно эти вопросы давно роились у комбрига в голове, вот он их разом и выдал.
— Как вылезли из БСК, так и стоят. Проконтролировать, как они одеваются, людей не было. Последний раз такую толпу пленных, я видела двадцать лет назад. По поводу «как сделали?», то важнее результат, а не способ. И да, на завтрак давали «озверин», — девушка скороговоркой оттарабанила ответы и весело улыбнулась.
— Какой ещё «озверин»? — пришёл в замешательство комбриг.
— Обычный, в виде знатной трындюли в моем исполнении…
— А, понятно… Потери есть?
— В моём взводе девять раненых… Средней тяжести, но все могут двигаться самостоятельно. В других взводах есть двухсотые и трёхсотые… Много…
— Хорошо, можете улетать. Мы тут сами приберёмся.
— Ну, это не вам решать, — улыбнулась Скала. — Что ротный прикажет, то и будем делать. Он, кстати, хотел с вами пообщаться по поводу транспорта и трофеев.
Скривившись, словно он съел лимон, комбриг кивнул и направился к своим людям.
Через пятнадцать минут спецназ уже был в воздухе на пути к своей базе. Забрала шлемов откинуты, воздух в отсеке наполнен разговорами и шутками. Скар, изредка отвечая на подначки товарищей, прокручивал в памяти всё то, что он видел и слышал, каждое свое действие и движение. Задействовав ТК в режиме аналитического компьютера, он пытался найти свои ошибки…
— Скар, как ты себя чувствуешь? — в шлем ворвался немного озабоченный голос Василия.
— Нормально, плечо не болит, обезболивающее пока действует, — выдал дежурную фразу Скар, промолчав про то, что стараниями ТК в раненом плече все нервные окончания были отключены.
— Да, я не про это… Ты вообще в курсе, сколько за время боя положил народу?
— Боезапас МДИ пятьсот зарядов, расход триста двадцать шесть штук, промахов пятьдесят два, минус еще двенадцать зарядов на технику, так что получается двести шестьдесят два человека. Торопился, промахов много.
— И как? Не тошнит, не колотит? Или может ещё что-то такое?
— Вась, а с чего я должен трястись и заблёвывать округу?
— Ну, первый бой… Всякое бывает…
— Забудь. Со мной всё в порядке.
— Уверен?
— Ну, как бы тебе, по-простому, объяснить… Меня тошнило, когда в пять лет я упал с дерева и распанахал ногу об сучок. А когда через год разделывал пойманного в тайге кролика, то думал только о том, какой он будет вкусный, когда батя его на углях зажарит.
— Ну, ты сравнил пупок с пещерой… Тут же люди…