Эх, мечты, мечты…
Интересно, как он поступит с Джулией, если я доблестно погибну, спасая проклятого офицера Синдиката? Узнает ли он вообще, что со мной сталось, или даже не станет узнавать — просто отправит кого-то из своих людей навестить мою сестру? Вероятно, в понимании подобных типов только успешное выполнение задания может принести заветное помилование. Смерть же равносильна предательству; не выполнил — получай по всей строгости за нерасторопность.
С того момента, как мне на ящик упало злополучное письмо с фотографиями Джулии, я ломал себе голову, пытаясь найти способ ее спасти и, тем самым, спрыгнуть с крючка, но единственным годным решением казалось убийство заказчика. Только его смерть могла гарантировать безопасность моей любимой сестрички. Даже если я выдумаю для нее новую жизнь — в другой стране, с поддельным паспортом и легендой, — она все равно останется в зоне риска.
Однако чтобы кого-то убить, ты должен знать его в лицо… или хотя бы имя. У меня же из зацепок был лишь связной в лице Жука, который, надо полагать, предпочел бы получить пулю, чем выдать, на кого работает. «Гарри Гопкинс» — это даже не ориентир, так, нелепое прозвище, этакая дань уважения пронырливому «серому кардиналу», бывшему советнику легендарного президента Рузвельта. Я проверял, людей с таким сочетанием имя-фамилия нет нигде в мире. Точка.
— Пришли, — сказал один из моих провожатых, тот самый, со смешными усиками, отвлекая меня от размышлений.
— Спасибо. — Я протянул ему руку, и он пожал ее с абсолютно непроницаемым выражением лица. Его спутник поступил точно так же.
— Зуб за зуб, — сказал Усач.
— Вы про тех, которые взорвали грузовик? — уточнил я.
Он кивнул.
— У меня не было выбора, — пожал плечами я. — Умирать как-то не хотелось.
— Мы не знаем, кто ты и от чего бежишь, — произнес Усач, — но ты явно не с теми американами и не с другими. Удачи тебе.
— И вам, — не придумав ничего лучше, ответил я.
Они развернулись и пошли обратно к стоянке грузовиков, где у них, видимо, остались какие-то незавершенные дела. Проводив их задумчивым взглядом, я прошел мимо здания аптеки и скрылся в подворотне. Покинув улицу, которая буквально кишмя кишела не в меру любопытными легионовцами, я вышел на другую, поспокойнее. Людей в форме здесь было куда меньше, и потому я немного расслабился. Теперь бы вызнать, где у них тюрьма, чтобы разведать, как обстоят дела в ней. В письме Жука, опять же, имелась некоторая информация о здешней «кутузке», ознакомившись с которой я понял, что халявы тут ждать вряд ли стоит. Боевые порядки Синдиката с их треклятыми «подрывниками» сюда еще не нагрянули, так что здания стояли целехонькие, многие были и вовсе совсем новые, отстроенные лет пять — десять назад, а может, и позже. Плюс ко всему усиленная охрана — ведь сторожат военнопленных — и система видеонаблюдения. Короче, полный букет.