Фредер изумленно смотрел на него.
— Я предал тебя, Фредер, — сказал Геймердинг. — Я боролся, я чуть не убил Олерта. Но потом у меня не стало больше сил. На чеке значилось имя Джо Фредерсена…
— Я понимаю, — пробормотал Фредер.
— Спасибо! Я должен был уехать далеко, далеко от Метрополиса на аэроплане. Пилот был чужой человек. Мы летели… Солнце уже склонялось к западу, и тогда мне пришло в голову, что настает вечер, когда я должен был ожидать тебя, и что меня не будет, когда ты придешь ко мне. Я попросил пилота повернут аэроплан. Он не захотел. Вероятно, он получил очень строгое приказание. Он был упрям и решителен, как человек, который исполняет волю Джо Фредерсена. Я просил и угрожал, но ничего не помогало. Тогда я убил его…
— И я вернулся в Метрополис, — продолжал Геймердинг, помолчав. — Я решил, что мне легче всего будет скрыться от Олерта в «Городе рабочих». Я спрятался в синий рабочий костюм, стал номером, как все они там. Я старался услышать о тебе. Но я узнал только, что ты болен.
— Я не болен, — ответил Фредер. — Но знаешь ли, я, кажется, сошел с ума.
И внезапно, точно душа его была наполненным до краев сосудом, который пролился, лишь только его коснулись, Фредер начал говорить. Он рассказал другу все о Марии, — о мгновении, когда он впервые увидел, ее в Доме Сыновей, о их неожиданной встрече внизу в оставленных копях, о своем ожидании в соборе, о приключении в доме Ротванга и о секунде, когда он чуть не убил собственного отца.
— Но я должен сказать тебе еще одно, Геймердинг: Во мне есть уверенность более ужасная, чем все, о чем я говорил до сих пор… Я знаю, Геймердинг, что из-за этой девушки я действительно способен стать убийцей. Пусть она будет кем хочет — я хочу только быть с нею, быть с нею вечно. Я буду искать ее и найду ее. Нет ничего на свете, что могло бы помешать мне.
— Хочешь увидеть ее? — спросил Геймердинг серьезно.
Фредер вздрогнул.
— Увидеть ее?
— Да.
— Что это значит?
— Я рискнул прийти к тебе, Фредер, потому что я не знаю, что делать, и потому что я боюсь, что случится несчастие.
— Какое несчастье?
— Я не знаю. Но в Рабочем Городе все волнуются. Они собираются каждую ночь, и девушка призывает их к восстанию и к борьбе против Джо Фредерсена.
— Мария?
— Да.
Фредер одно мгновенье оставался неподвижным. Затем он побежал в соседнюю комнату, и накинул на себя черное пальто.
— Пойдем, — сказал он.
И Геймердинг, не прекословя, последовал за ним.
* * *
Олерт обладал верным инстинктом, он знал, когда ему надлежало молчать.
Он наблюдал за Джо Фредерсеном, который только что вернулся от своего сына и, хотя на губах у него вертелся очень важный вопрос, но он сдерживался, чувствуя, что в эту минуту Джо Фредерсен не может отнестись к нему с должным вниманием.