— О Фредере?
— Да.
— Что с Фредером?
Джо Фредерсен ответил не сразу.
— Я должен был приди к тебе, мать, потому что Гель больше нет в живых.
— А почему она умерла?
— Я знаю: из-за меня… Ты достаточно часто и жестко объясняла мне это. Ты говорила, что я лил кипящее вино в хрусталь. И тонкий хрусталь должен был разбиться. Но я не раскаиваюсь, мать. Нет, я не раскаиваюсь… Потому что Гель была моей…
— И умерла?
— Да. Не стань она моею — быть может, она была бы жива и сегодня… Пусть лучше она умерла.
— Так и случилось. А Фредер её сын…
— Что хочешь ты сказать этим, мать?
— Если бы ты не знал этого так же хорошо, как и я, ты бы не пришел сегодня ко мне.
Джо Фредерсен промолчал.
— Фредер часто приходит к тебе? — спросил он после паузы.
— Да.
— Он ищет у тебя помощи против меня?
— ОН верно нуждается в ней, Джо.
Молчание. Джо Фредерсен поднял голову.
— Я потерял Гель, мать, — сказал он. — Фредера я не могу потерять.
— Ты разве должен бояться потерять его?
— Да.
— Тогда меня удивляет, — сказала старая женщина, — что он раньше еще не нашел дороги ко мне.
— Он очень болен, мать.
Старуха сделала быстрое движение, точно желая подняться.
— Когда он недавно был у меня. — сказала она, — он был здоров, как цветущее дерево. Чем он болен?
Джо Фредерсен встал и принялся ходить взад и вперед по комнате.
— Я не знаю, — сказал он внезапно, — как могла эта девушка войти в его жизнь. Я не знаю, как она приобрела эту ужасную власть над ним. Но я сам слышал, как он ей сказал: «У моего отца нет больше сына, Мария».
— Фредер не лжет, Джо. Значит, ты уже потерял его.
Джо Фредерсен не отвечал. Он думал о Ротванге. Тот сказал ему те же слова.
— Ты по этому делу пришел ко мне, Джо? — спросила его мать. — Тогда ты мог бы не беспокоиться. Фредер, сын Гель, да. Это значит, что у него мягкое сердце. Но он и твой сын. Джо. Это значит, что череп у него стальной. Ты лучше других знаешь, Джо на что способен человек, чтобы получить женщину, которую он хочет. Что ответил ты мне, Джо, когда я хотела удержать тебя от Гель?
— Я не помню.
— А я помню, Джо. Я помню все. Ты сказал: «Я не слышу ни одного слова, которое ты говоришь. Я слышу только: Гель. Если бы меня ослепили, я бы все-таки видел Гель.» Фредер твой сын. Что, ты думаешь, ответил бы он мне, если бы я сказала ему: «Оставь девушку, которую ты любишь.»
Джо Фредерсен молчал.
— Будь осторожным, Джо, — сказала его старая мать. — Я знаю, что значит, когда глаза твои становятся холодными, как сейчас, и когда ты бледен, как камень. Ты забыл, что любящие святы, даже тогда, когда они ошибаются, Джо.