Мария плохо помнила своих родителей, которые погибли от рук римлян во время подавления восстания какого-то очередного последователя Иехуды бен-Хизкии[97]. Она рассказала, что выросла в Гамле, в семье тетки, которая ненавидела свою маленькую племянницу, потому что чувствовала, что эта нежная девочка таила в себе угли, которые должны были превратиться в пожар. В тринадцать лет Мария отдалась мужу своей тетки и на следующий день сбежала из дома, хотя он уже строил планы на то, как будет втайне от жены наслаждаться ее юным телом.
С тех пор Мария бродила по дорогам Израиля, предлагая себя каждому желающему. Ни дня в жизни она не работала, но всегда имела деньги, знала десятки способов спасти себя от беременности, у нее был прекрасно подвешен язык, и она умела возбудить даже самого упорного анахорета. При этом она получала от плотской любви первозданную радость, каждое соитие было для нее минутами истинного бытия. Она знала в этом толк.
Мария перепробовала тысячи мужчин, и сладкоистомный Эрос благословлял ее путь.
Некоторые ревнивцы убивали себя, когда она уходила от них к другим. Некоторые лишались рассудка или становились отчаянно благочестивыми. Мальчики, которых она растляла, звали ее в жены.
Она могла притвориться невинной и заставить мстить за себя.
Из-за нее резали глотки в придорожных тавернах.
С ней делили награбленное.
Временами она вела за собой шайки разбойников подобно путеводной звезде, заражая их своим ликующим распутством, и в конечном итоге все погибали, а она находила способ спастись. Ее друзья висели на крестах, в петлях и валялись забитые до смерти напротив стен Йодфата, а она уже танцевала с бубном в соседнем городе, в доме какого-нибудь уважаемого человека, пустившегося в загул.
Призраки следовали за ней вместе с живыми – и это была торжественная процессия.
Жены и матери очарованных ею мужчин проклинали ее – писали имя Мария на горшке и разбивали этот горшок, лепили из теста кукол, похожих на нее, и жгли их в очаге; раввины призывали небеса обрушить на ее голову осколок тьмы, сгущенной до состояния камня. Но все это было бессмысленно – она не верила в проклятия.
В Тире за тридцать драхм она совокуплялась с козлом перед пирующими эллинами. Она была вакханкой, исполненной Божьего рвения.
Несколько раз ее избивали до полусмерти. Однажды где-то за Иорданом Марию по шею закопали в песок и оставили умирать, но ее выкопали кочевники, проходившие мимо. Она сбежала от них и соблазнила в пустыне знаменитого отшельника-исихаста по имени Захария.
Я понял, что она была почти бессмертной, и это еще сильнее воодушевляло и возбуждало меня. Каждый раз, когда смерть проходила мимо, она смеялась над ней. Она презирала любую власть и ни во что не ставила ни тетрархов, ни великих раввинов, но всегда готова была полностью подчиниться своему сиюминутному любовнику, пусть даже это был раб с клеймом F