Оторвавшись от мужа, затуманенным взором посмотрела на говорившую. Госпожа Гром уперла руки в бока и грозно смотрела на нас.
– А ну марш вниз! – гаркнула она. – Никогда у меня столь баламутных клиентов не было. Не успеешь одну подлечить, чтобы последствий от перенапряжения не осталось, так она и свои силы отдаст и чужие вбухает. Второй такой же, едва глаза открыл, а туда же, геройствовать. Но и этого им мало! Отдыхать дали, дак они миловаться вздумали. Нельзя! Слышали?! Пока энергии в равновесие не придут, никаких любовей, чтобы я не видела!
И, потрясая полотенцем, матушка Сонора погнала нас на первый этаж.
Внизу в гостиной собрались все те же: Катарина, отец Сонора, герцог и герцогиня Дэр ду Милош. За время, которые мы с Альдамиром провели в комнате, родители Лиопольдины, будто бы постарели.
Матушка близнеца, казалось, едва держалась от усталости. Она полулежала в кресле, бледная и осунувшаяся. Но и господин Гром изменился. Черные глаза смотрели в одну точку, рука нервно пощипывала бороду. Кроме того, рядом со стулом, где он сидел, периодически то проявлялась, то пропадала палица. Очень выдающаяся, надо сказать. Вместо деревянного навершия, на ней красовалось металлическое. Если мне не изменяла память, такая штуковина называлась на Земле моргенштерн.
– Господа, приветствую, – первым делом, едва переступив порог, принц поздоровался.
– Сын! – протянула к нему тонкие ладони Катарина и, хотела было, вскочить резвой козочкой с кресла, да только без сил упала обратно.
Близнец молниеносно оказался рядом и заключил ее в объятья.
– Живой! – шептала она, заливая рубаху сына слезами. – Живой… Слава Предопределению!
Я мысленно удивилась, разве не она не дала мне погубить нас обоих? Должна была первой узнать, что с сыном все в порядке.
– Леди упала в обморок, – видимо, поняв мою пантомиму, вполголоса подсказала госпожа Мирена. – Пришлось ее в искусственный сон вводить. Пусть и мономорф, да не нужны такие встряски ребенку. Вот совсем недавно проснулась. Я за вами сразу и побежала.
– Спасибо за подсказку, – поблагодарила я гному и тоже поспешила к Катарине, которая тут же вцепилась и в меня.
– Спасибо, Грушенька, – перемежала она слова со всхлипами. – Спасибо, милая!
Мне даже неловко стало.
Вскоре леди ду Милау более ли менее успокоилась и взяла себя в руки. Пока она вытирала лицо платочком, я повернула голову к герцогу и одними губами прошептала:
– Как Владыка?
– Без изменений, – также тихо ответил тот понурившись.
Вроде и сказать что-то было нужно, да слова не приходили. Так и повисло бы неловкое молчание, только вот герцогиня гордо поднялась со своего места и решительно заявила: