Слуги проводили их в комнату, где королева пила утренний чай.
— Бабушка, — произнесла Габриэлла, и это слово прозвучало как молитва. Как будто Лючия была спасением Габриэллы, ее связью с реальным миром.
— Это она? — спросила Лючия, показывая на картину, которую держал Алекс.
Он кивнул.
— Можно? — попросила королева тихим голосом.
Он передал ей картину, стараясь не поворачивать ее лицевой частью. Он видел старую женщину, смотрел, как она положила кончики пальцев на картину, ее темные глаза наполнялись слезами.
— Я вижу, — произнесла королева дрожащим голосом, — я вижу, как сильно он любил меня. Это видно. Все еще.
— Кто? — спросила Габриэлла.
— Бартоло. Его звали Бартоло. Художник. И я… Я не смогла пожертвовать титулом из‑за любви. Но я стара, Габриэлла. И я смотрю на картину и вижу, насколько глубоки были его чувства. А потом… потом мы в любом случае были выдворены с Исоло Д’Оро. Я каждый день задавала себе вопрос, оправдана ли моя жертва. Я вышла замуж по расчету. Я отказалась от любимого человека без титула. Ради чего? Ради трона, с которого нас свергли? Увидев картину снова… понимаю… он любил меня больше, чем я была этого достойна. А он не заслужил этого предательства.
Руки Габриэллы лежали на коленях, и она нервно заламывала их, как будто слова королевы вызывали у нее страдания.
— Бабушка, конечно, ты сделала то, что должна. Ты сделала то, что считала правильным.
Королева медленно и печально вздохнула.
— Возможно… но сейчас я бы сделала все по‑другому.
— Я не хочу причинять вам боль, ваше высочество, — сказал Алекс. — Но…
— Но ваш дед хочет вернуть картину себе, — произнесла Лючия могильным тоном.
— Да. Мне всегда казалось, что в этой жизни его интересуют только деньги. Но когда он попросил меня найти картину, я понял, что не все потеряно… есть вещи, которые волнуют его гораздо сильнее.
Слеза скатилась по щеке королевы, и Алекс почувствовал смущение, лицезрея такое проявление эмоций, и тому был ряд причин. Он вдруг почувствовал неловкость оттого, что всю жизнь мало верил в искреннюю любовь и чувства. Сейчас он наблюдал перед собой такую глубину переживаний.
— Конечно, он может забрать ее, — промолвила Лючия, и ее слова тронули Алекса до глубины души.
— Я заплачу, сколько вы попросите, дед готов на все.
Королева снова положила руку на картину:
— Мне не нужны деньги. Я хочу, чтобы картина осталась у него.
Алекс встретил ее взгляд и медленно кивнул:
— Я отвезу ему картину.
Габриэлла посмотрела на Алекса, выражение ее лица было озабоченным.
— Он не собирается устроить скандал из‑за нее?