Ей было больно осознавать, что все произошедшее между ними с Алексом для него ничего не значило.
Габриэлла растянулась на своей кушетке, подняв руки, ее ладони сжались в кулаки. Она посмотрела на книги и потерла глаза. Это были книги по истории искусства и культуры Исоло Д’Оро. Она думала, что реальные впечатления оказались гораздо более интересными. Габриэлла вновь возвращалась в поместье. Мысленно переносясь туда, стоя рядом с Алексом в лучах солнца. Сидя с ним в саду, купаясь в лунном свете, когда он склонялся к ней. Прикасался к ней.
Дверь в библиотеку открылась, и она вздрогнула.
На пороге стоял Алекс; он напомнил ей ожившего героя исторического романа.
На нем была белая рубашка с расстегнутым воротником, рукава закатаны до локтя. Его волосы выглядели так, будто он причесывал их пальцами. Он показался ей воплощенным совершенством.
— Я подумал, что найду тебя здесь, Габи, — объяснил он.
— Да, я люблю библиотеку.
Она сняла очки и потерла переносицу.
— Ты выглядишь усталой, — заметил он.
— Да. Но я не могу уснуть. Я не понимаю, как справлюсь со всем, что будет завтра. Нью‑Йорк. Я никогда не была там.
— Я чувствую то же самое.
— Почему? Ты же так стремишься вернуться к своей реальной жизни, к делам.
— Нет, — сказал Алекс сухо. — Я думаю не только о работе… вернее, совсем не о ней.
— Тогда… о чем же ты думаешь? Или это секрет?
— Нет, не секрет. — Алекс пристально смотрел на Габриэллу. — Я очень хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она кивнула:
— Да, наверное, так было бы правильно.
— Все время действовать по правилам — невероятно утомительно, — сказал он, пройдя в глубину комнаты и усаживаясь напротив нее. — И еще, это единственная вещь, которая отличает нас от наших родителей, не так ли?
Она молча кивнула.
— И я наконец должен прекратить ассоциировать себя с ними, — продолжил он твердым голосом.
— Ты совсем не похож на них, — возразила она.
— У меня есть сводный брат. Я узнал о нем, когда мне было одиннадцать. Мой отец имел любовницу.
— У моих родителей было много разных интрижек, — произнесла принцесса медленно.
— Измены — да, иногда они случаются. — Алекс как будто читал мысли Габриэллы. — Но ребенок… Моя мать была в ярости. Отец унизил ее. Опозорил. Продемонстрировал всем, что она нежеланна, нелюбима.
Габриэлла пыталась заставить себя улыбнуться.
— Моя мама выкрикивает подобные обвинения несколько раз на дню.
— Нет, у моих родителей все было иначе, — сказал Алекс. — Я слышал их препирательства. Это было на Рождество, снег падал вовсю. Снаружи дом был украшен иллюминацией. Как будто демонстрируя окружающим, что у нас нормальная семья. Счастливая семья. Но в нашем доме не было света. Не было никакого счастья. В общем, любовница моего отца привезла своего сына, почти моего ровесника. Ему было, может быть, десять. Эта женщина стояла в коридоре и кричала на моего отца, а сын был рядом с ней. Говорила, что он должен признать его. Мой отец отказался пойти на ее условия. Я посмотрел на этого мальчика, на своего брата. И мне стало бесконечно жаль его и себя. С тех пор, мне кажется, я не способен чувствовать, любить… сопереживать. А мои родители той ночью, после страшного скандала, разбились в странной аварии. С тех пор я никому не говорил, что у меня есть брат, Нейт.