Габриэлла развела бедра в стороны, выгнувшись к нему, чувствуя доказательство его возбуждения. Ее лоно сильно увлажнилось. Ей не хватило того наслаждения, которое она только что пережила.
— Я хочу тебя. Как я могу так сильно тебя хотеть после всего, что было? — спросила она дрожащим голосом.
— Я хотел сказать тебе, что это и есть секс, дорогая. Обычно я могу сдерживать порывы страсти, но только не с тобой. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, что я не могу дышать… Это колдовство, Габриэлла? Ты должна мне рассказать.
— Как я могу так тебя возбуждать? Я всего лишь неопытная, наивная мечтательница. Ты должен быть мудрым. Я надеялась, что всему меня научишь именно ты.
— Как я могу? Когда я чувствую, что у тебя многому можно поучиться.
Он поцеловал ее нежно и переместил свои руки на пояс брюк. Она слышала, как он медленно снял брюки и нижнее белье и бросил вещи к остальной одежде. Она могла чувствовать, насколько твердым был его член.
— Я хочу видеть тебя, — сказала она хриплым голосом, который сама не могла узнать. — Я никогда прежде не видела голого мужчину.
Он выпрямился, и принцесса даже смогла разглядеть, что он покраснел.
— Так много наград, я не заслуживаю этого, принцесса.
Его тон был печальным, и в любое другое время она, возможно, почувствовала бы участие и сострадание. Но сейчас — нет.
Он был совершенен. Скульптуры мужских тел не смогли подготовить ее к восприятию красоты Алекса.
Мрамор был холодным, безжизненным. Он мог передать форму, но в нем не было жизни. Его чувственности, его силы. Его широкие плечи, покатая грудь и плоский живот с кубиками, посередине — линия волос, спускавшаяся к твердому члену.
Он был очень… большой. Толстый. Принцесса испытывала страх и восхищение одновременно.
— Ты прав, — сказала она тихо.
— В чем?
— Ты обладаешь необузданной мужественностью.
Он засмеялся.
— Я только надеюсь, что она не окажется для тебя чересчур свирепой.
— Для меня это просто идеально. Как может быть иначе?
Он устроился между ее бедер, положив руки ей на плечи. Она смотрела на него, ее сердце сильно колотилось.
— Ты красив, — произнесла она.
— А я тебя не заслуживаю, — сказал он, целуя ее, обнимая за талию и пытаясь медленно войти в нее.
Габриэлла слегка поморщилась, напрягаясь из‑за такого вторжения. Было больно. Но она хотела этого. Без сомнений. Даже когда он вошел глубже, она вытянулась под ним, ее била дрожь оттого, что их тела соединились, и она не желала ничего так сильно. Это желание так совершенно и прекрасно исполнялось, было полным воплощением ее фантазий. Они были вместе. Одним целым.