– Вот такая штука была на том типе! – с нескрываемым торжеством объявил Олег Степанович. – Такая маска! Только на нем она была новая, а не такая вот дряхлая!
Они подошли ближе к Юлии. Маска у нее в руках действительно была выполнена в форме птичьего клюва. Работа была изящная для керамики. Причем, в отличие от участников проекта, Ланфен прекрасно знала, что это такое. Ей следовало догадаться сразу, еще когда Олег Степанович завел разговор о «человеке-птице»! Но она и подумать не могла, что речь об этом.
– Вы позволите? – Она протянула руку вперед, и Юлия без сомнений передала ей маску. Как и ожидала Ланфен, клюв внутри был полый. – Где вы это взяли?
– В больнице, – ответила Юлия. – Должно быть, дети притащили, те, что граффити рисовали… А в чем вообще проблема?
– Вы эту маску носили? – допытывался Олег Степанович. – Ходили в ней ночью?
Его логика была понятна: Юлия была достаточно рослой, чтобы принять ее за мужчину. Правда, фигура у нее была далеко не атлетической, но в темноте всякое привидится.
Однако сама Юлия ни в чем сознаваться не спешила.
– Ночью, в маске? Вы с ума сошли? За кого вы вообще меня держите?
– Кто-то ходил тут в этой маске! Цирк какой-то!
– Это не цирк, – покачала головой Ланфен. – Думаю, нелепый розыгрыш, вызванный недовольством местных жителей тем, что остров отдали иностранцам.
– Почему вы так решили?
– Эта маска – атрибут Средневековья. Ее носили тогда медики, доставлявшие зараженных чумой людей на остров. Клюв наполняли травами, запах которых был призван препятствовать заражению. Также существует теория, что маски осознанно делались страшными, чтобы отпугнуть злых духов, вызывавших чуму. Суеверие, конечно, – но теперь уже часть истории.
Ланфен допускала, что где-то в глубине острова могли сохраниться те маски – рядом с мертвыми телами несчастных зараженных. Но только не в больнице! Больница работала тут в двадцатом веке, когда чумы уже не было… И от нее точно не спасались бы такими примитивными средствами!
Так что маску на остров подкинули, причем сделать это могли давно, еще до того, как Ювашев приобрел Либертину. Что же до мужчины в черном… Ланфен предпочитала верить, что он Олегу просто почудился.
Даже при том, что одет он, судя по описанию, был как один из средневековых лекарей.
Она вернула маску Юлии, но та, похоже, уже была не рада своей находке. Олег Степанович тоже затих. Ланфен не видела здесь причин для страха, однако она была рада, что ее наконец оставят в покое.
Она вернулась в свой шатер одна. За его пределами стремительно темнело, поэтому она зажгла небольшую лампу. Наслаждаться тишиной мешали женские крики, доносившиеся из соседнего шатра. Впрочем, природа этих криков была слишком очевидна, чтобы вызывать беспокойство.