— Сегодня вы обедаете у нас, Ваня.
— Что вы! — растерялся юноша. — Мы так мало знакомы и… и мундир у меня…
— У нас принимают не по мундиру, — улыбнулась Надя. — Феничка, возьми лихача.
Лихач и особняк, возле которого Наденька велела остановиться, настолько потрясли Ваню, что он окончательно сник. А тут еще — швейцар, дворецкий, прислуга в ливреях…
— Я представлю гостя сама, Евстафий Селиверстович.
Зализо невозмутимо принял потрепанную фуражку, предупредительно открыл двери.
— Мой друг, нижегородский дворянин Иван Каляев, — с некоторым вызовом объявила Надежда.
— Рад познакомиться, — серьезно сказал Роман Трифонович, крепко, как всегда, пожимая руку молодому человеку. — Иван… простите, не знаю отчества.
— Ваня.
— Здравствуйте, Ваня, — чересчур вежливо улыбнулась Варвара. — Извините, отдам кое-какие распоряжения.
И вышла, полоснув взглядом по лицу сестры, сияющему непонятным озорным торжеством.
— Садитесь, Ваня, садитесь, — с искренним радушием говорил Хомяков. — Вина, сигару?
— Нет… То есть… нет.
— Позвольте оставить вас одних, — сказала Наденька. — Встретимся за обедом.
— Да вы не смущайтесь, Ваня, — добродушно улыбнулся Роман Трифонович, когда Надя ушла. — Здесь не кусаются, а лишних за столом не будет, так что располагайтесь как дома. Признаться, люблю ваш Нижний, ежегодно бываю на ярмарке…
Пока в гостиной происходил мужской разговор, на втором этаже особняка состоялся разговор женский.
— Мне надоело это беспрерывное и, извини, бестактное фраппирование, Надежда. Ты бесконечно избалована и непозволительно эгоистична.
— Бог мой, сколько ненужных эпитетов!
— Полагаешь, что тебе все дозволено? Так знай, что тебе не дозволено бросать тень на мой дом!
— Тощая тень бездомного гимназиста никак не отразится на твоем величии, сестра.
— На моем — да! А на деловой репутации Романа?
— При чем здесь деловая репутация? Господин Каляев — не делец, не светский прощелыга, а просто большой ребенок.
— Мы живем под увеличительным стеклом, потому что вся Москва люто завидует нам и ненавидит нас за собственную зависть! Это, надеюсь, тебе понятно?.. — Варвара помолчала, давая сестре возможность усвоить сказанное. — Марш переодеваться к обеду!
Роман Трифонович сумел несколько расковать гостя от тяжких вериг первого смущения, а за столом Ваня освоился окончательно. Он был скромен, умен и достаточно воспитан, для того чтобы справиться с природной застенчивостью, и обед прошел почти непринужденно. Настолько, что даже Варвара в конце концов начала улыбаться без всякой натянутости.
— Я оказалась права? — спросила Наденька, когда дамы удалились на свою половину.