МАРЛЕН. Вы не понимаете, он же от Гурама.
ВОЛКОВЕЦ. Тогда тем более успокойтесь, от Гурама еще никто не ушел. От меня, кстати, тоже… Кто еще есть в доме?
МАРЛЕН. Я вам уже перечислял.
ВОЛКОВЕЦ. Ничего. Повторение — мать учения. (Указывает на дверь Маши-жены.) В этой комнате кто?
МАРЛЕН. Моя жена. Но ее нельзя волновать. Она на сносях.
ВОЛКОВЕЦ. Ребенок в утробе матери должен привыкать к тому, что ждет его снаружи.
Кивает спецназовцу. Тот ногой вышибает дверь, выводит Володю, заломив ему руку. Следом, держась за живот, семенит Маша-жена.
МАША-ЖЕНА. Вы сломаете ему руку. Вовочка, тебе больно?
ВОЛОДЯ. Бо-ольно!
ВОЛКОВЕЦ. Ну-ка покажи личико, Гюльчатай!
Спецназовец отдает отобранное у охранника оружие и поворачивает Володину голову к майору.
ВОЛОДЯ. Я охранник, я здесь работаю…
Волковец сверяет лицо задержанного с фотографией.
ВОЛКОВЕЦ. Не тот. Не идет мне сегодня масть. Разрешение на оружие есть?
ВОЛОДЯ (отдает). Вот!
ВОЛКОВЕЦ. Просрочено. Ствол изымаем. (Спецназовцу.) Отпусти! К этому парню у меня вопросов нет.
МАРЛЕН. Зато у меня есть. Что ты делал, урод, в комнате моей жены?
МАША-ЖЕНА. Это я попросила со мной посидеть. Мне кажется, я скоро рожу, а тебе не до меня.
ВОЛОДЯ. Он уже брыкается.
МАРЛЕН. А твое-то какое дело? Я тебе что велел делать?
ВОЛОДЯ. Периметр охранять.
МАРЛЕН. Фуфло батистовое! Меня из-за тебя чуть не грохнули. Ты уволен! Окончательно. Уноси свои манатки, и чтобы я тебя больше здесь не видел!
ВОЛОДЯ. Уволен так уволен. (Маше.) Я сейчас… (Убегает.)
МАША-ЖЕНА. Володенька!
МАРЛЕН. Маша, собирай вещи. Мы улетаем.
МАША-ЖЕНА. Куда?
МАРЛЕН. За границу.
МАША-ЖЕНА. Мне в роддом надо.
МАРЛЕН. Родишь в Швейцарии.
Маша рыдает. Волковец озирается и указывает на другую комнату.
ВОЛКОВЕЦ. А там у вас кто?
МАРЛЕН. Сиделка. Сметанка Оксана Тарасовна, гражданка Украины.
ВОЛКОВЕЦ. Помню. Но на всякий случай давай и ее сюда.
Спецназовец отправляется за Оксаной.
МАРЛЕН. Товарищ майор, прошу учесть: она, эта Сметанка… гражданка недружественного государства, вынудила моего отца, пользуясь его маразмом, переписать на нее квартиру.
Спецназовец тащит упирающуюся Оксану. У нее в руке вскрытый конверт.
ОКСАНА. В чем дело? Пустите! У меня есть регистрация.
ВОЛКОВЕЦ (оценив Оксану). Ваш папа очень даже еще соображает! (Бойцу.) Папу тоже сюда! (Оксане.) Это и есть ваша регистрация? (Кивает на конверт.)
ОКСАНА. Нет. Регистрация в комнате осталась.
ВОЛКОВЕЦ. А это что такое?
ОКСАНА. Сама не знаю. Думала, там документы по истории революции, а оказалось, какие-то векселя или облигации старые…
ВОЛКОВЕЦ. У моей бабушки тоже были облигации. Вместо зарплаты давали. Так старушке деньги и не отдали, померла в обиде. Ладно, стойте здесь, потом разберемся.