– А разве не так? – невежливо буркнула я.
– Я уже говорил вам, что искренне восхищаюсь профессиональными качествами господина Икстона, – произнес виер Норберг. – Он… Он из той редкой породы людей, которые не боятся ничего и никого. И которые всегда добиваются своего.
Я слегка прищурилась.
Забавно, но почему-то мне почудилось, что в слове «людей» в тоне Норберга проскользнула едва уловимая насмешка. Как будто он причислял себя не к людям, а к кому-то иному… или чему-то.
– Агата, в настоящий момент я играю на стороне Фарлея Икстона, – проговорил Норберг. Неожиданно он подался вперед и крепко схватил меня за обе руки.
Я обмерла от неожиданности. Ой, что это он делает? И как мне на это реагировать? Кончики пальцев так и зачесались от желания ударить по нему боевым заклятьем. Но я прекрасно понимала, что в итоге сделаю лишь хуже для себя.
Прикосновение виера Норберга обжигало огнем. Но я терпела, изо всех сил пытаясь обуздать свой гнев.
Я уже говорила, что не терплю чужих прикосновений? Значит, повторюсь еще раз.
– Ваша легенда, Агата, сшита белыми нитями, – вкрадчиво проговорил Норберг. – Любой мало-мальски настойчивый человек без проблем раскопает всю вашу подноготную. Простите, что скажу прямо. Фарлей Икстон – далеко не последний человек в королевской иерархии власти. Если ваши отношения будут развиваться – а они будут, да будь проклят мой дар менталиста – то тогда на вас спустят самых опытных ищеек. И они разроют все ваши тайны. Все ваши секреты. И репутации Фарлея придет конец.
– Я не понимаю, – жалобно отозвалась я.
Ну, то есть, я хотела, чтобы это прозвучало грозно и невозмутимо. Однако мой голос больше напоминал писк полузадушенной мыши.
– Любви не прикажешь, Агата. – Норберг вдруг с силой стиснул мои запястья. Нет, не до боли. Но внезапно я с холодом осознала, что он с легкостью переломает все мои кости. – Я знаю это по собственному опыту. Вы слишком проблемная девушка, простите за откровенность. У вас за плечами груз немалых тайн и преступлений. Да, Ульрих отказался от предъявления вам обвинений. Но что произойдет, когда он узнает, сколько денег вы получили?
Я ненавидела в этот момент Норберга Клинга. Ненавидела всей душой. Ульрих… О, как он смеет говорить мне об этом человеке? Да, я не убила его много лет назад. И до сих пор жалею об этом. Но такое чувство, будто он ставит мне то происшествие в вину.
– Не ставлю, – с легкой усмешкой ответил Норберг на мои мысли. – Но Ульрих жив. И это проблема. Мертвым он был бы куда более безопасен.
У меня в голове путалось. Я не поспевала за полетом мысли Норберга. На что он намекает? Мне выследить Ульриха и убить? И при чем тут Фарлей? И мое прошлое?