Джейс принес спальный мешок, большой, зеленый, такие в походы берут. Я вопросительно на него смотрю.
Джейс перехватывает мой взгляд и краснеет:
– Я сказал родителям, что помогу тебе с учебой, потом мы посмотрим кино, и, если будет слишком поздно, я переночую у вас, лягу на полу в гостиной.
– И что они ответили?
– Мама сказала: «Счастливо, милый!», а папа молча посмотрел.
– Неловко вышло?
– Игра стоит свеч.
Джейс медленно подходит ко мне, впивается в меня взглядом, обнимает за талию.
– Ну, поможешь мне с учебой? – предлагаю я как ни в чем не бывало.
Большие пальцы Джейса скользят по мочкам моих ушей, касаются впадин под ними. Его лицо в нескольких дюймах от моего.
– Конечно. Я уже тебя изучаю. – Парень обводит меня взглядом и снова смотрит в глаза. – Зрачки у тебя голубые с золотыми крапинками. – Джейс касается губами одного моего века, потом другого. – А ресницы не белые, а коричневые. А еще… – Он отступает на шаг и улыбается. – Ты уже краснеешь. Вот здесь… – Он целует меня в шею, там где бьется пульс. – И, наверное, здесь… – Большим пальцем он касается моей груди, и даже через футболку я чувствую его тепло.
В кино, когда пара готова заняться любовью, одежда просто тает, золотые, красиво подсвеченные тела движутся под звуки саундтрека. В жизни немного иначе. Джейс стягивает футболку, возится с пряжкой ремня, а я скачу по комнате, скидывая носки, и гадаю, как это неэротично. В кино ни у кого носков нет. Джейс снимает джинсы, мелочь высыпается у него из карманов и гремит по полу.
– Прости! – бормочет он, и мы оба замираем, хотя услышать шум некому.
В кино никто не стесняется, никто не жалеет, что не почистил зубы. В кино все прекрасно срежиссировано, аккорды саундтрека становятся все драматичнее.
В кино, когда парень и девушка наконец раздеты и он притягивает ее к себе, они не стукаются зубами, не смущаются, не смеются, не начинают все заново.
Но правда и то, что в ни в одном кино эти сцены и вполовину не так прекрасны, как у нас с Джейсом.
Я делаю глубокий вдох – рука Джейса скользит вниз по моим бедрам. Я касаюсь его кожи – здесь, здесь, здесь, – и у меня мурашки по телу, Джейс притягивает меня к себе, и мы погружаемся в поцелуй, как в морскую пучину. Потом отстраняемся, и я ногами обвиваю ему бедра. В уголках глаз у Джейса появляются морщинки. Он сжимает мне ягодицы и несет меня на кровать. Я соскальзываю с него и ложусь на бок. Джейс садится рядом, тянет руку и касается моей груди. Я тянусь к его и чувствую, как бешено бьется его сердце.
– Ты волнуешься? – шепотом спрашиваю я. – Со стороны кажется, что нет.