* * *
«Такого я в жизни не чувствовала» – эта мысль посещает меня снова и снова с тех пор, как я встретила Джейса. Только прежде это означало хорошее, я не сосание под ложечкой, которое теперь не проходит.
Джейс забирает меня у водно-теннисного клуба и спрашивает, не против ли я того, чтобы по дороге заскочить в больницу.
Внутри у меня все замирает. После рокового ЧП мистера Гарретта я не видела.
– Конечно нет, – заверяю я, вежливо солгав, чего по отношению к Джейсу до сих пор не делала.
Реанимация на четвертом этаже; чтобы подняться туда, нужны пропуски. Прежде чем войти в палату, Джейс явно собирается с духом. Я делаю то же самое, только незаметно.
В больничном халате, утыканный трубками, мистер Гарретт кажется таким несчастным! Разве этот человек легко носил тяжести, поднимал на руки Гарри и Джорджа, играл в футбол? Джейс пододвигает стул, садится у койки, берет отца за перевязанную, подсоединенную к аппаратам руку и что-то шепчет ему на ухо. Я смотрю на экран кардиомонитора: кривая бежит вверх-вниз, вверх-вниз.
По дороге домой Джейс смотрит прямо перед собой. Обычно он берет меня за руку, а сегодня держится за руль так, что костяшки белеют. Я вжимаюсь в сиденье и упираюсь пятками в приборную панель. Мы проезжаем мимо поворота на Мейн-стрит.
– Мы не домой едем? – спрашиваю я.
– Я решил заглянуть к Французу Бобу, – со вздохом отвечает Джейс. – Узнаю, за сколько он купит у меня «мустанг». Я столько времени на него потратил… О деньгах и не говорю.
Я хватаю его за руку:
– Нет, Джейс, не надо! Не продавай «мустанг».
– Сэм, это просто машина.
Не могу это слышать! Сколько часов Джейс работал над «мустангом», тихонько насвистывая! Как он читает автожурналы, вроде «Хеммингс» и «Кар инсьюзиаст»! Аж страницы загибаются. «Мустанг» для Джейса не просто машина, это его отдушина. Примерно то же самое для меня плавание, а раньше было наблюдение за звездами и за Гарреттами.
– Нет, это не просто машина, – заявляю я.
Джейс не едет дальше по шоссе к Французу Бобу. Он сворачивает и возвращается обратно по дороге, тянущейся вдоль реки, и останавливается в Магуайр-парке.
«Жук» старый и шумный. Наверное, поэтому, когда Джейс глушит мотор, тишина кажется абсолютной. С той ночи я в парке впервые. Нет, какие-то звуки есть – шелест волн о камни (только что проплыла моторка), крики и возня чаек, которые бросаются к воде и швыряют моллюсков на скалы. Джейс выбирается из машины, носком кроссовки пинает камешек на грунтовой дороге. Он идет не к тайному убежищу, а к повороту дороги у детской площадки.