… – ее голос треснул. Она прочистила горло, затем посмотрела на него с горячей решительностью: – То, чего я боюсь, не
снаружи. Оно
здесь, – сказала она, постучав пальцем по виску. – И куда бы я ни сбежала, оно последует за мной, убьешь ты их, или нет.
– Тогда зачем тебе ехать, если ничего не изменится?
– Я жива, но по ошибке, – сказала она с грустью. – И еще не знаю, сколько продержусь, пока голос в голове твердит, что я должна быть с друзьями. Но я хочу успеть увидеть, как эти люди и эти дети поймут, что они с нами сделали. Чтобы сами почувствовали боль и страх, которые так легко причиняют другим, – ее глаза блестели от слез. – Я хочу знать, что они умерли. Может, что-то и изменится, или нет, но я должна быть там сама. Хочу видеть, как мир вернется на место, даже если мне в нем больше не место.
– Не надо так говорить.
– Это правда.
– Ты нужна людям.
– Кому? Тебе?
– Нет. Твоей маме, Каре. Еще есть те, кто о тебе заботится, кто тебя защитит. У некоторых и этого не осталось.
Она посмотрела ему в глаза.
– Ты меня в этом винишь?
– В чем?
– В том, что случилось? Ты меня винишь?
– Что за глупости? Конечно, нет. Ты ни при чем.
– Но ты злишься, что я выжила, а Дэнни – нет?
Он отвернулся. Вначале он действительно злился, в глубине души даже ненавидел Клэр за то, что она одна выжила, пытался понять, почему выбрали ее. Но это прошло, ненависть быстро переключилась на истинную цель, после чего укоренилась, заматерела, стала гневом.
– То есть да, – сказала она на его молчание, и он быстро придвинул ее ближе.
– Нет, – ответил он. – Я не злюсь, что ты выжила. Злюсь не на тебя. Я виню во всем их, потому что они виноваты.
Опустив голову ему на плечо, она спросила:
– Как думаешь, она уйдет, когда ты их убьешь? Боль?
– Нет, – ответил он честно. – Наверное, она никогда не уйдет. Не до конца. После всего, что ты пережила.
– Я не только про себя.
Он натянуто улыбнулся, ее волосы щекотали его подбородок.
– Сомневаюсь, что она уйдет хоть у кого-нибудь.
– Тогда зачем тебе это?
– Потому что так надо.
Она отстранилась, сложила руки.
– Ну, так мне можно с тобой?
– Нет.
– Почему?
– Даже не знаю, с чего начать, Клэр. Во-первых, забудь на минуту гребаных психов. Как думаешь, что сделает Кара, узнав, что я забрал тебя туда?
– Кому какое дело?
– Мне есть дело, и тебе будет, потому что она натравит на нас копов так быстро, что мы и доехать не успеем, а я уже буду на нарах, ты – под домашним арестом. Господи, ты не хуже меня знаешь, что Кара этого не потерпит. Она мне всю жизнь поломает.
Хотя Клэр качала головой, Финч видел по ее лицу: она знала, что он прав.