И еще более тревожное: а что, если она ответит?
Она так занервничала, что тут же выключила компьютер.
Теперь, при виде снимка Дэниэла и номера, нацарапанного на клочке бумаги с «Позвони мне!», эта мысль вернулась.
А что, если я позвоню?
А что, если он ответит?
Она пыталась вспомнить, что случилось с мобильником Дэниэла во время нападения. Конечно, ее ослепила паника. Да, она могла думать лишь о том, что все это невозможно, – до момента, когда закололи Кэти, и что все это дурацкая шутка. И не помнила, чтобы Дэниэл полез за мобильником в карман, не помнила, чтобы позже его отняли нападавшие.
Но она слышала, как он звонит.
В своей темнице, когда силы оставляли ее, а сознание мерцало, как пламя свечи на сквозняке, ее резко вернул к холодному ужасу ситуации далекий звук попытки компьютерной схемы воспроизвести Девятую симфонию Моцарта – знакомая мелодия телефона Дэниэла, когда кто-то пытался ему дозвониться. Затем звук заглушил его истошный крик.
Клэр приподняла защитный пластик от страницы фотоальбома и аккуратно достала желтую бумажку. Подержала в дрожащих руках, перевела взгляд на фотографию погибшего парня.
– Я любила тебя, – сказала она. – А ты меня любил?
Ответ мог прийти только из воспоминаний, но даже они ее предали, ведь Дэниэл ни разу не сказал, что любит ее, так что она уже никогда не узнает.
Если только не спросит.
Она повернула голову.
Телефон – девчачье-розовый, как и вся комната, – лежал на тумбочке, немой.
Не глупи, говорила она себе. Это безумие. Тебе самой будет только хуже. При этой мысли она мрачно улыбнулась. Трудно представить, чтобы было еще больнее, – мало кто страдает сильнее единственного выжившего.
Она отодвинула альбом, подвинулась через кровать, взяла трубку, положила рядом, под розовым абажуром с кисточками, номер.
Сердце забилось.
Что я делаю?
Осторожно, задержав дыхание, она набрала номер.
Цифры отозвались в ухе глухим писком.
Тишина. Слабый гул сигнала, мчащегося через пространство, бегущего по проводам. Затем снова тишина. Время тянулось бесконечно.
Прекрати, пока еще не…
Шорох, щелчок…
И связь установлена.
Желудок Клэр сжался. Она думала, ее сейчас стошнит. Рот наполнила желчь, ее охватила паника.
Прекрати. Прекрати немедленно! О господи, что я делаю?
Бип-бип. Тишина.
Бип-бип. Тишина.
Она представила Моцарта, играющего свое произведение без красоты, огня или страсти, которое оно должно было передавать.
Представила, как звенит мелодия в ночи – в тысяче километров от нее, но слышная благодаря отчаянной необходимости услышать, знать, что ее парень жив и ответит в любой момент.