Через короткое время вереница капель завернула в одну из комнат. Маркус посветил внутрь. И не поверил своим глазам.
Архив.
В комнате громоздились картотеки, высились кипы листов – вдоль стен, в центре комнаты, до самого потолка. Но в бумагах царил полный хаос.
При свете фонарика пенитенциарий прочел этикетки на каталожных ящиках. Там значились только даты. Благодаря этому Маркус смог прийти к выводу, что институт «Гамельн» функционировал пятнадцать лет, а потом по какой-то неясной причине был закрыт.
Маркус начал исследовать документы, выбирая их наудачу, в уверенности, что беглого взгляда хватит, чтобы определить, представляют ли они интерес. Но, прочтя по несколько строк из пары листков, понял, что перед ним, пусть разрозненный и в беспорядке, не просто архив медицинских карт и бюрократических документов.
Перед ним – дневник профессора Йозефа Кроппа.
Здесь – ответы на все вопросы. Но эти залежи сведений оказались такими обширными, что именно это и затрудняло поиски истины. Без какого-либо логического критерия Маркус вынужден был положиться на волю случая. Он стал просматривать тетради Кроппа.
«Как взрослые, так и несовершеннолетние обладают врожденной склонностью к убийству, – писал психиатр, – и эта склонность обычно проявляется в пубертатный период. Подростки в самом деле устраивают в школах настоящие бойни, безжалостно и хладнокровно применяя огнестрельное оружие. К убийцам в школах примыкают убийцы в бандах, мальчишки, которые объединяются в группировку и совершают убийства, чувствуя поддержку стаи».
Но Кропп шел дальше, анализируя феномен убийства в возрасте невинности и душевной чистоты.
В детстве.
12
За пятнадцать лет его существования через институт «Гамельн» прошло около тридцати детей.
Преступление всегда одно и то же. Убийство. Хотя убили не все из них. Некоторые только проявляли «ярко выраженную склонность к убийству», или их остановили прежде, чем они совершили попытку кого-то убить, или убить им не удалось.
Имея в виду возраст виновных, тридцать – значительное число. Рассказ о том, что они совершили, не сопровождался фотографиями, нигде не указывались имена.
Личность каждого из них скрывалась в сказке.
«Дети превосходят взрослых в жестокости, когда убивают: наивность – вот их маска, – писал Йозеф Кропп. – Прибыв сюда, они вроде бы абсолютно не сознают всю тяжесть того, что совершили или собирались совершить. Но их простодушное поведение может ввести в обман. Представим себе, например, ребенка, который мучает муху. Взрослый отчитает его, но подумает, что то было понарошку, в игре, ведь всегда считалось, будто ребенок не в состоянии понять различие между добром и злом. Однако какая-то часть детского существа осознает, что это неправильно, и испытывает темное садистское удовольствие».