— Хочу у вас что-то спросить, — сказала она.
— О чем?..
— О Даниэль Коннолли.
На его физиономии, словно у Чеширского кота, появилась довольная ухмылка.
— Приятная девушка. Гораздо приятнее вас.
— Приятная в каком смысле?
— Она… не задирает нос.
— Признайтесь Хьюго, у вас был с ней секс?
Брови Хьюго поползли вверх.
— Это каким же образом? Сами знаете, какие здесь правила, — ответил он, хотя ухмылка никуда не пропала, а сами слова прозвучали неубедительно.
— Вы могли договориться с кем-то из надзирателей.
— Не знаю, о чем вы. Кстати, они предпочитают, когда их называют офицерами исправительного учреждения. Уж кому как не вам, такой строгой и правильной, это знать.
Эвелин нарочно употребила слово из лексикона заключенных в надежде расположить его к себе.
— Так вы мне не скажете?
— Что именно?
— Как вы попали в список, который вела Даниэль?
— Понятия не имею, о чем вы, — презрительно процедил он. — Я хотел вам помочь, но вы отказались меня выслушать.
— А теперь вы отказываетесь мне помочь.
Хьюго молча мотнул головой в сторону камеры видеонаблюдения. Он что, намекает, что ничего ей не скажет, пока их разговор слушают другие?
— Произошло еще одно убийство, — сказала она.
— Вот как? — Он выпрямился. — О нем пока ничего не слышно. Почему все молчат?
Эвелин показалось, что он и впрямь не в курсе. С другой стороны, психопаты мастера лгать, так что полагаться на его реакцию не стоит.
— Пока это держится в тайне.
Хьюго впился в нее глазами.
— И что это?
— Жертва еще не опознана.
— Но она имеет к вам отношение.
— Она? Откуда вам известен ее пол? — Неужели он знает, что это Даниэль?
— Нетрудно догадаться.
— Хорошо. Но почему это второе убийство должно иметь ко мне какое-то отношение?
— Потому, — в голосе Хьюго появились снисхожительные нотки, — что иначе это не имело бы смысла. Он вас ненавидит.
— Кто он, Хьюго? — спросила Эвелин, поерзав на стуле.
— Джаспер, кто же еще.
— И… откуда вам это известно?
Он встал и отодвинул стул.
— Хотел бы я вам сказать. Но…
— Но… — подсказала она.
— Вы слишком напуганы. Но если ничего не изменится, умрут еще больше людей, и их смерть тоже будет на вашей совести.
Ей тотчас вспомнились изуродованные, разлагающиеся тела ее подруг. С тех пор она ни с кем не заводила близкую дружбу. Ей было страшно вновь потерять близких ей людей. Ее сердце этого просто не выдержит. Джаспер убил их лишь потому, что они были дороги ей. И он по-прежнему бродит где-то поблизости.
Она сошлась с Лоррейн, и вот теперь Лоррейн тоже убита. На эту связь трудно закрыть глаза. А подброшенная ей в постель рука? Разве это не знак того, что Джаспер вернулся, даже если они и нашли этот маленький черный блокнот Даниэль?