— А я говорю, ей все было мало! Она однажды по-просила меня устроить целую очередь, да еще хотела, чтобы я сказал ребятам, чтобы они были с ней погрубее. Чтобы было похоже… на изнасилование. Нет, ты представляешь?
Амарок поморщился.
— И ты выполнил ее просьбу?
— Нет конечно!
— Но ты ее и не остановил.
— Мне казалось, я не имею на это права!
— Бог мой, она ведь трахалась с первым встречным в твоем заведении!
Коротышка налил себе чашку кофе.
— Согласен, наверно, я был не прав. Но ведь мы все должны как-то зарабатывать себе на жизнь. Когда она приходила сюда, парни слетались, словно мухи на мед и скупали почти весь алкоголь.
— Дружище, мы говорим о девушке, которой, скорее всего, уже нет в живых.
Коротышка вытянул шею.
— Ты уже говорил. И мне от этого не по себе. Зря не положил этому конец. Но мне казалось, что от этого никому ни холодно ни жарко.
Амарок сделал глоток кофе из кружки, которую Коротышка поставил перед ним в самом начале их беседы.
— Скажи, а как часто это бывало?
— Каждый раз, когда она приходила сюда, а она приходила при первой возможности.
— У нее были постоянные клиенты?
— Не знаю, назовешь ли ты их постоянными клиентами, но они точно выстроились бы к ней в очередь.
— А чужаков среди них не было?
— Были конечно. У нас тут вечно крутятся всякие охотники, трапперы, любители экстрима, кинодокументалисты. Даже зимой. Я не прошу их расписываться в книге.
Амарок подтолкнул через барную стойку фото Джаспера, которое он нашел в Интернете. После кровавой вакханалии в Бостоне убийцу трех подруг Эвелин больше никто не видел в глаза. Она не успела взглянуть на его лицо, когда прошлым летом он пытался похитить ее. Это фото было старым портретом. Никто не знал, как Джаспер выглядит в наши дни. Но это все, что у него было.
— А как тебе этот тип? Узнаешь его? Он здесь бывал?
— Ты имеешь в виду, этот мальчишка?
— Он давно уже не мальчишка.
— Нет, навряд ли. — Коротышка отрицательно покачал головой.
— А жаль. — Амарок нехотя вернул фото себе в карман. — Скажи, а кто-нибудь из них предъявлял какие-то особые права на Даниэль? Мол, у него больше прав залезть к ней в трусы, чем у остальных?
— Нет, сержант. Клянусь. Народ просто развлекался как мог, иначе я давно уже доложил бы вам, что здесь что-то нечисто.
Амарок потер подбородок. С трудом верилось, что все это безобразие происходило буквально у него под носом. Фу, какая мерзость.
— Составь для меня список.
— Список?
— Всех тех, кто был с ней.
— Ты это серьезно? — Коротышка насупил брови.
— Серьезней не бывает. Речь идет об убийстве.
— Но некоторые из них…