— Если ваш Гарза и есть тот самый «новый ублюдок».
— Это он.
Впрочем, куда интереснее ей было другое — почему? Как вообще дело дошло до поножовщины? Нет, она легко могла представить, как Энтони Гарза пырнул кого-то ножом во дворе тюрьмы. Настораживало другое — почему его жертвой стал именно Хьюго? Какая между ними связь?
Лично ей таковая неизвестна. Как Эвелин уже предположила у себя в кабинете, напрашивался вывод, что его науськал Фицпатрик. Или, может быть, Дин Сноуден и Стив Дугалл, тот, чье имя значилось в списке Даниэль. Если выяснится, что он разрешал заключенным иметь с ней секс, это может стоить ему работы. Имелись и другие вероятности. Эвелин тотчас пожалела о том, что она поспешила обвинить того, кто помог ей создать Ганноверский дом — Фицпатрика. Вряд ли он способен на такое… и все же. Ведь поставил же кто-то ее подпись под тем приказом о переводе! Осмелились ли бы Дин и Стив на такое? Трудно сказать. Она не слишком хорошо их знала, но у обоих были семьи, а значит, то, что они развлекались с Даниэль, характеризовало их не самым лучшим образом.
— Это какая-то бессмыслица, — пробормотала она.
Медсестра была слишком занята, чтобы ответить. В любом случае, Эвелин разговаривала сама с собой.
— Эвелин…
Голос явно принадлежал не врачу. Хьюго. Он смотрел на нее своими странными, глубоко посаженными глазами. Даже пока он всеми силами старался выжить, Эвелин не заметила в них особого тепла. По ее мнению, это была главная отличительная черта всех психопатов. Она не только заметила это сама, но и много раз слышала о том же самом от жертв. Было что-то странное с его глазами. Они были лишены любых эмоций.
— Как ваши дела? — спросила она.
— Так себе, — он простонал. — Ты… ты получила письма?
Вообще-то она их не получала, но благодаря любопытству Рассела ей было известно их содержание.
— Да.
— Ты… простишь меня?
Он взял ее руку. Эвелин не стала ее вырывать. Кто знает, доживет ли он до утра. Независимо от того, какие преступления на его совести, она не могла заставить себя с презрением относиться к нему на смертном одре, тем более что в том, что с ним случилось, есть отчасти и ее вина. Пусть не она отправила гулять Гарзу во двор, но, как несколько раз подчеркнул Фицпатрик, именно она привезла его в Ганноверский дом.
— Ну конечно! — Она из последних сил боролась с отчаянием. Оно давило на нее тяжким грузом. — Почему это произошло, Хьюго?
Он облизнул губы и лишь затем заговорил.
— Понятия не имею. Я даже… не знаю этого парня.
— Никто никого не оскорблял? Он не требовал от вас чего-то, что вы не могли ему дать?