— Да, как только смогу.
— Договорились, — как можно бодрее отозвалась она, скорее ради него. Впрочем, вряд ли у нее получится уснуть. Как только он ушел, она надела теплую фуфайку, которую он ей дал, и попыталась воспользоваться телефоном. Хотела убедиться, что в тюрьме все в порядке. Увы, ответа она так и не дождалась. По всей видимости, буран завалил столб и оборвал телефонные провода — как она и опасалась.
Как хорошо, что дома у нее для кота автоматическая кормушка и поилка! Кто знает, когда она теперь попадет домой!
Она принялась мерить шагами комнату. Почему-то ей казалось, что сержант вернется совсем скоро, но минуты шли одна за другой… Прошел час, затем полтора, а его все не было.
Эвелин приняла душ, надела костюм — потому что другой одежды у нее не было, — приготовила себе яичницу и кофе. Позавтракав, она помыла посуду и снова села, глядя на часы. И просидела еще час.
— Где же его носит? — проворчала она — Уже почти полдень.
Макита встал и подошел к ней, полагая, что она разговаривает с ним.
— Все хорошо, приятель. Он скоро вернется, — сказала она псу, хотя, если честно, ею уже владела тревога. Что его могло так долго задерживать? Или он забыл, что она сидит у него дома и у нее даже нет машины?
Впервые с тех минут, когда у нее в кабинете сидела Лоррейн, Эвелин подумала о Даниэль Коннелли. Хотелось надеться, что с ней все в порядке. В противном случае Лоррейн наверняка позвонила бы, при условии, что телефоны работали, когда она проходила мимо.
Эвелин глубоко вздохнула, подошла к передней двери и выглянула на заснеженный мир. Снег по-прежнему падал, но медленно. Может, ей стоит одеться, взять один из фонариков Амарока и попытаться добрести до «Лосиной головы»? Не успела она это подумать, как увидела свет одинокой фары и услышала звук приближающегося снегохода. Ага, а вот и он. Едет домой. Это точно он. Потому что до ближайшего соседа отсюда полмили.
— Где тебя носило? — проворчала она, когда он остановился. Хотя на улице был собачий холод, она, закрыв за собой дверь, чтобы не выпускать из дома тепло, ждала его на крыльце. — В чем дело? — крикнула она, когда Амарок зашагал ей навстречу по заснеженной дорожке.
Он не ответил. Эвелин тотчас насторожилась.
— В чем дело? — повторила она свой вопрос уже громче. Сегодня он показался ей даже симпатичнее, чем вчера, хотя ей жуть как не хотелось в этом признаваться. Она еще не оправилась от унижения во время их неудачной попытки заняться любовью.
Дойдя до нее, он открыл дверь и жестом велел войти.
— Не стой здесь.
— Амарок?
Он казался каким-то холодным и отстраненным. Таким, каким был до того, как всю ночь согревал ее в своих объятьях. Они как будто снова стали чужими.