– Да? – облегченно выдохнул Брок. – Точно? А много их было? Вдруг какая-нибудь уползла? – Он снова нырнул под юбку.
– Нет… – начала было Татьяна, но закатила вдруг глаза и простонала: – Да… Да! Да!!!
– Да?! – Сыщик резво вынырнул из волнующего полумрака и вновь закрутился юлой. – Где? Где они?!
– Тьфу ты! – сказала красавица и нехотя поправила одежду. – Говорю ж – сгорели все! Да главная-то и была всего одна. Самая крупная…
– Вожак, наверное, – понимающе кивнул Брок.
– Ну! – кивнула Татьяна. – Еще б не вожак! Профессор!..
– Вы улиткам даже клички давали? – удивился сыщик.
– Охренел? Главная улитка – башка профессора! Какая у башки кличка?
Брок наконец-то прозрел.
– Ах, улики!
– Ну!.. Че, точно охренел? Я и говорю: у-лит-ки!
– Да-а-а, – протянул сыщик и ткнул пальцем на окна, которые вовсю уже поливали с лестницы двое пожарных. – Так это и есть ваша лаборатория?
– У-у, хитрец! – подмигнула Татьяна и пихнула Брока локотком. – Типа, я ниче не знаю, я ниче не поджигал!
– А я и не… – начал было сыщик, но осекся, окончательно поняв теперь, что до этого долдонила ему Дурында. – То есть, вы думаете, что…
– Я думаю, что мы зря теряем время, Эдик! – приобняла Брока Татьяна и потащила за собой. От неожиданности тот чуть не упал, и только широкая грудь хмурого коренастого парня, неизвестно откуда появившаяся перед ним, спасла его от этого.
– Спасибо, – сказал Брок, отрывая от пиджака цепкие пальцы Дурынды.
– Тебе тоже спасибо, гад, – сплюнул парень на ботинок сыщика, – что девушке моей скучать не даешь!
– Ой, Серега! – захлопала в ладоши Татьяна. – Откуда ты взялся?
– Погодь! – отодвинул парень красотку. – Мне с хлыщом этим перетереть кой-чего надо. С тобой потом поговорим…
– А че ты пихаешься? – воткнула руки в боки Дурында. – И че ты тут вякаешь? Я тебе кто, жена? Я с кем хочу теперь, с тем и хожу! И сижу!.. И лежу…
– Че это «теперь»? У профессора работаешь – так и нос задрала? А кто тебя к нему устроил, Дурында?
– Пообзывайся мне! – замахнулась Татьяна кулачком. Но Серега, пристально глянув на подругу, вдруг отвесил челюсть и выкатил глаза.
– Т-ты че эт? Т-ты к-как эт? – Парень протянул в сторону женщины трясущийся указательный палец. – Чаво эт?
– Это, – завиляла бедрами польщенная Татьяна, – мое новое тело! Нравится?
– Ы-ы-ы-ыыыы! – завыл вдруг Серега и стал медленно пятиться, замахав руками, словно увидел зеленых чертей на пятый день пьянки.
– Ты че? – удивилась Дурында. – Охренел?
А Серега остановился и… заплакал. Некрасиво так, нелепо для грубоватого – с виду рабоче-крестьянского такого – мужика. Широкий нос его сразу покраснел, плечи задергались… Парень стал тереть глаза кулаками и отвернулся, выдавая сквозь всхлипывания: