— Ты говорил, что камней нужных мне где-то тут много. Далеко?
— Тут камни, — ответил мальчик и, бросив тюк, стал пальцами выковыривать из поросшей мхом земли на первый взгляд кусок известняка.
Хотел помочь ему, но он справился сам. Отдал мне окатыш размером со свою голову. На вид обычный камень, но в белой рубашке, как и раньше мне казалось — известковой. Бросил его под ноги, поставил рядом корзины, положил на землю чехол с оружием. Выковырял камень поменьше и постучал одним по-другому. Белая корка отвалилась, обнажив черную стекловидную поверхность. То, что это кремень уже сомнений не было и все же, он отличался от того, что я находил на галечниках Дуная. Те камни были желто-коричневыми.
Кремня вокруг было много. Вся земля, поросшая невысокими цветами вроде ромашек, только очень маленькими и разноцветными мхами пестрила шляпками окатышей. Думаю, что геологи из будущего удивились бы, встретив такую аномалию.
Наверное, раньше тут высились меловые горы. Потом их накрыл ледник. А когда случилось потепление, ледник стал двигаться, разрушил горы и превратил пласты кремния в эти окатыши.
Конечно, я не был уверен в верности гипотезы, но поделился мыслями с Туро. Еще пару часов он от меня ни на шаг не отходил. Слушал истории о великом оледенении, мамонтах, бродящих, когда-то, может быть и тут, шерстистых носорогах…
* * *
И этот день кончался. Еще одна ночь и мы подойдем к горам, уже близким, высоким, подпирающим темное небо. Все подвластно времени и даже солнце не в силах остановиться, бордовым пятном оно клонилось за острые уже различимые пики, а накануне долго не смиряло свой жар, и воздух, накаленный от зноя, заваривал на горизонте грозу фиолетовым маревом. Подул ветер. Закачались чахлые ели, чудом укоренившиеся в камнях. Заприметив овражек и десяток деревьев на его краю, я решил остановиться на ночевку там.
Темнело. Первым делом разжег костерок. Едва загорелись сухие ветки, как в недрах беременной дождем тучи, неумолимо двигающейся под порывами ветра к нам, разветвилась молния — мигнул ее ослепляющий след. Туро зайцем вылетел из овражка и спрятался под елью. С гулом грозы разлился пряный запах полыни и хвои.
— Туро, руби деревья! — закричал я, но парень, похоже больше всего на свете боялся стихийных бедствий и не отозвался. Пришлось самому заняться этим. Поглядывая на свернувшегося калачиком под деревом мальца и волчиц, устроившихся рядом с ним, срубил два деревца. Очистив от веток стволы, потащил их к костру. Одну из палок перерубил пополам и, заточив, вогнал колья в землю в метрах полутора друг от друга. На второй вырубил пазы, так, чтобы в них сели верхушки кольев и положил ее сверху перекладиной. Поглядывая на хмурое небо, срубил еще три небольших ели и ветки отделил от ствола только с одной стороны. Пристроил деревья на перекладину верхушками к земле. Едва соорудил из еловых веток подстилку под навесом, как сверху упали первые крупные дождевые капли.