Перетащив в укрытие вещи, срубил ближайшую ель и бросил ее в костер. Взметнулось высь пламя, затрещали, защелкали, попискивая зеленые иголки. Юркнув под навес, я распаковал меховые плащи и улегся на ароматные, пахнущие хвоей ветки. С неба полилась вода, как сквозь решето забрызгало по крыше и по земле. От костра поднялся столб белого дыма. Совсем рядом сверкнула молния и тут же, над головой загремело. Хотел позвать Туро, но раз парень сам до сих пор не пришел, то теперь и подавно останется ночевать в своем укрытии. Дождь поливал как из ведра. Хоть и капало сверху, и костер едва дымил, не давая тепла, уснул я быстро.
Проснулся от какого-то шума. У навеса потрескивал костерок и Туро резвился неподалеку с волчицами. Солнце уже грело, земля в овражке парила. Вынув из корзины два куска мяса, свистнул волчицам. Муська тут как тут, словно собачонка крутит хвостом и сама вертится, заглядывает в глаза. Получив свой кусок, тут же убежала с ним подальше, из оврага. Пальма устроилась перекусить тут же, у навеса.
Подошел Туро, стоит, смотрит, нахмурив брови.
— Как спал? — спрашиваю, представив себе его ночевку под елью, улыбаюсь.
— Холодно было…
— Боишься грозы?
— Грозы? — он посмотрел на меня с удивлением, — То духи злятся! Прятаться нужно!
— Не правильно, Туро! Гроза формируется в облаке. Само облако состоит из воды и льда. Крупные частицы в облаке несут отрицательный заряд, а мелкие, легкие — положительный. Хоть ты ничего и не понял, по глазам вижу, — мальчик, действительно смотрел на меня, как будто змею увидел, — Но запомнить должен, что во время грозы нельзя прятаться от дождя под одинокими деревьями или оставаться в «чистом поле», плавать в реке. Это без всякого злого умысла духов может привести к попаданию в тебя молнии, и тогда ты точно узнаешь, где и как живут духи.
Наблюдая за подвижной мимикой парнишки, я рассмеялся. Он вроде бы и верил мне, но при этом продолжал сомневаться. Выставив перед собой вторую корзину с припасами для нас, предложил ему перекусить, а сам пошел вглубь овражка, отлить. Журчу, поглядываю по сторонам. Тут, в метрах пятнадцати от костра стены оврага выветрились, оголив скальную породу. Мой взгляд скользил по осыпи и задержался на рыжем, местами, словно в зеленом мхе камешке. Не спешить и закончить то, чем я занимался, в тот момент было трудно. Я был уверен, что нашел самородок меди. Почти как в детстве, когда, например, в первый раз увидел жука. Я просто знал, что лежащее на спине и шевелящее лапками насекомое — жук!
Размером с кулак, местами с острыми отростками камень я потер о серую скалу и увидел характерный для меди блеск. Полез по осыпи выше, разгребая камешки ногой. Так увлекся поисками, что не заметил Туро. Мальцу, наверное, надоело за мной наблюдать, и он спросил: