Шкуры, посуда, вяленое мясо и сушеные травы исчезли, но прикопанные у стен вино и кое-какие инструменты остались нетронутыми. Значит Утаре не ушла сама! Кто-то, чужие напали на поселок! В какой-то мере тогда меня обнадежили отсутствие крови и относительный порядок в поселке. Хотя, мысли сменяли одна другую самые скверные…
Когда я вышел из жилища соплеменники уже были на берегу. Той надевал кожаный доспех, охотники проверяли луки. Они все сами поняли. Да и как не понять — так много жилищ, а вокруг — ни души!
— Угли в доме давно остыли. Мы не станем спешить. Нужно устроить женщин и детей, потом пойдем искать следы.
Той услышал, хоть голос меня подвел, сорвался, и я практически прохрипел, озвучивая свои мысли. Он кивнул, и соплеменники стали разгружать долбленки. Я смотрел на бородатого вождя и видел его не таким, как раньше — большим и сильным. Сейчас он мне показался тонким и уставшим. И в тот день я понял, что произошло со мной, — я постарел. Вот так, внезапно. Ведь быстрее всего старишься, когда остаешься один. Мир изменился, точнее — вдруг изменился я.
Задымили в чумах очаги, запылал на дюне племенной костер, и мне показалось, что где-то неподалеку заблеяла коза. Я отложил кинжал и точило, вышел из жилища. Дождь закончился, но Солнце по прежнему пряталось за серыми тучами, белело за ними словно бельмо на глазу и совершенно не грело. Порывы холодного ветра царапали шею и грудь. Поежившись, я направился за поселок к горам. Едва вышел за сенник, как увидел вдали стадо — темное пятно на пожелтевшей земле и маленькие фигурки людей. Сердце от радости чуть из груди не выскочило. Я припустил навстречу пастухам и не сразу заметил Лима и Бреха, бегущих за мной. Нужно было остановить их сразу же, как заметил. Пастухи испугались и, бросив на землю тюки и корзины, оставив стадо без присмотра, трусливо бежали от всего трех мужчин! Меня они, наверное, не узнали. Я выкрикивал их имена, и хвала Всевышнему, Туро узнал мой голос.
Встреча с пастухами не принесла радости. Утаре среди них не оказалось. Я понял, что не увижу ее, едва они побежали, испугавшись «чужаков». Уро прятался за женщинами, чтобы не отвечать на мой пронзительный взгляд. А неприязнь к нему я тогда скрыть не смог. Как мог он оставить Утаре одну?! Ко мне подошел Туро и, взяв за руку, спросил:
— Утаре вернулась?
— Нет, — ответил я и, подавив гнев, разрывающий грудь, спросил — Что случилось?
Вчера, позавчера и завтра горцы не знали. Они говорили, когда речь шла о вчера — было светло или темно и — будет светло, когда подразумевали — завтра. Туро поведал, как сумел о том, что вчера ближе к вечеру Утаре вернулась в поселок без добычи и взволнованная. Она собрала горцев и рассказала, что в лесу видела много чужаков. Собрав ценное имущество, горцы отогнали в степь стадо, а Утаре с волчицей вернулась в лес. Племя переночевало в степи, греясь теплом от животных, а увидев над поселком дымы, горцы решили вернуться.