Наверное, тогда, ослепленный гневом, вместе с потерей Утаре я потерял и разум. И хоть не я первым предложил поплыть и найти поселок чужаков, но и не воспротивился, когда сделать это предложил Той. Его тоже можно понять и оправдать, ведь когда то с берегов этого озера Рыбы в ужасе бежали от дикарей-людоедов. Хотя о чем я?! Все наши беды начинаются, когда мы, так или иначе, прибегаем к оправданию…
То, что осталось от Утаре, соплеменники сожгли. Выкопав небольшую ямку, насыпали туда немного пепла и обожженных костей, положили сверху обломки ее лука (дикари сломали его) и несколько стрел. Я с отчаянием в сердце наблюдал, не принимая участие в этом ритуале, пока Той не напомнил мне о том, что я — Говорящий с духами. Немного подумав, ответил ему, что нужно найти большой камень и принести его сюда. Вскоре Уро, Тун, Туро и Тухо притащили пудовый гранитный валун. Потом появились Норх и Брех, тоже с камнем, но чуть поменьше. Той, Лим, Лют и Тошо принесли в руках небольшие, с кулак окатыши. Наверное, они набрели на галечник.
Под одобрительные кивки соплеменников я выложил из камней для Утаре надгробие. Едва закончил, как из леса с пустыми руками вышел Муш. Жених моей сестренки выглядел смущенным. Соплеменники смотрели на него с неприязнью, и я догадался, что парень струсил. Он не сражался вместе со всеми.
— Где твое копье? — спросил Той, нарочито спокойно, даже ласково.
Муш, развернувшись в пол оборота к лесу, указал рукой на ели и невозмутимо ответил:
— Там. Я гнался за женщиной чужих, но вдруг на меня напала твоя волчица, — он словно, обвиняя, нацелил на меня палец, — я не стал ее убивать, решил, что ты сам можешь сделать это, если захочешь. А ту женщину вместе мы поймаем быстрее.
Мое сердце радостно забилось, ростки надежды тут же проросли уверенностью — Утаре жива! Ведь действительно: в какой-то момент волчица исчезла из моего поля зрения, не было ее и во время короткой схватки с чужаком! И хоть я не стал присматриваться к телу, висящему на ветке, но тогда все вдруг стало на свои места: какой смысл убивать, способного самостоятельно передвигаться пленника, если раненный, скорее всего, отдал концы?! А почему соплеменники решили, что дикари умертвили именно Утаре? Может, умерший дикарь был женщиной?..
— Утаре! — закричал я и бросился в ельник.
Бежал и слышал за собой топот ног, а потом и голоса соплеменников, выкрикивающих имя любимой. «Я снова боду разговаривать с нею. От одного этого сердце замирает» — думалось мне, и от этой мысли душа затрепетала, а ноги вдруг стали ватными. Я больше не мог бежать и чудом не свалился сразу. Удалось прежде присесть и только потом упасть на влажную подстилку из опавшей хвои.