Наверное, мои усилия утихомирить качку замечены. Девушка перестала скулить. Держит меня за плечи и внимательно смотрит. На первый взгляд ей чуть больше двадцати, но грудь большая с крупными коричневыми сосками, на правом выступила капелька молока…
Глаза темные, брови густые. Нос прямой, крупный, губы полные, а лицо вытянутое. Волосы вроде русые, завязанные в узел на макушке и блестят.
В ее глазах вижу радость сменяющуюся укором. Слышу приятный, но с хрипотцой голос:
— Лоло, не бегать, не бегать!
Грозит указательным пальцем и прижимает меня к груди.
Да уж. Содержательно…
Снаружи доносится мужской голос:
— Таша! Таша!
Девушка насторожилась, бережно опустила меня на пол и выскользнула из чума. Так я решил назвать свое теперешнее жилище. Его пол устилают шкуры с жестким ворсом. По центру очаг, выложенный из песчаника. В нем тлеют угли. Концы длинных жердин собраны вверху у отверстия дымохода и перевязаны ремнями. Они составляют каркас жилища. Снаружи вся эта конструкция покрыта берестой и шкурами животных. На уровне пола, наверное, присыпана песком. Щелей внизу не видно, да и не дует. Места вокруг много. Чум высокий, навскидку метров пять, а в диаметре где-то десять-двенадцать.
* * *
Через два дня я уже знал, что случилось с малышом, тело которого стало моим.
Родился он в племени Рыб. Два рода последние семь лет становятся зимовать на обширной песчаной дюне у реки.
Дюнку навеяло посреди заливного луга, что раскинулся перед хвойным лесом. Внизу по течению реки за гранитными валунами и заболоченной затокой зеленеет лиственный лес.
На те камни жители племени ходили справлять нужду. Вот там малыш переживший восьмую зиму и нарушил правило — не бегать, поскользнулся, и, упав, приложился головой о выступ.
Правила — это что-то! В прошлой жизни рассказал бы кто, никогда не поверил бы! Бегать нельзя никому, потому что можно споткнуться, упасть и сломать ногу или руку. Такой ребенок или взрослый становился тут же обузой роду. Все нужно делать степенно с расчетом.
У племени есть свой шаман, умеющий разговаривать с духами. Он самый старый житель поселка. Зовут его Ахой-медведь и ему аж тридцать две зимы! Живет в полуземлянке в метрах ста от поселка один. Выглядит он действительно как старик: седые космы на голове, усы и борода.
Помочь шаман понятное дело ничем не смог. Успокоил Ташу, мою мать, что духи заберут Лоло быстро и мальчик не будет мучиться.
Отец у меня, конечно, есть, но кто из двух взрослых мужчин рода Выдры, даже мать не знает. Наверное…
Главу нашего рода зовут Лим-камень. Ему двадцать шесть. Для меня пока все они на одно лицо. Этот светловолосый.