Соня осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Ничего, конечно, особенного, чтоб из ряда вон, она там не увидела. Ну, спит себе малый ребенок поперек широкой тахты, раскинув пухлые ручки. Ну, сидит, склонившись над ним, его мать, смотрит на свое дитя нежно. Обычная картинка. А с другой стороны от спящего ребеночка Славик сидит. И тоже смотрит на него удивленно и нежно. Вот он поднимает голову и на сестру ее так же смотрит. То есть так же удивленно и нежно. И она поднимает на него глаза — испуганные, вопрошающие. Очень выразительные, однако, у ее сестры оказались глаза! Надо же, а она раньше этого и не замечала… Если приглядеться хорошенько, то все можно в них обнаружить. И даже Мировая виртуальная паутина там может запросто поместиться, наверное, вместе с маленькими зелеными вислоухими человечками…
— Ой, свят-свят-свят, ой, помоги мне, господи… — тихо шелестел у Сони за спиной радостный шепот Веры Константиновны. Краем глаза Соня увидела, как она осенила себя торопливо крестным знамением: — Отче наш, иже еси на небесех, помоги моему сыночку… Пойдем, Сонечка, не будем им мешать… А то спугнем еще…
Тихо, на цыпочках, они вернулись на кухню, посмотрели друг на друга заговорщицки и понимающе. Соня открыла было рот, чтоб что-то сказать, но Вера Константиновна замахала на нее руками отчаянно:
— И не говори мне, и не говори ничего такого, Сонечка! И слышать не хочу! Ну и пусть она будет с ребеночком! Это и хорошо даже, что с ребеночком! Я в силах еще, я помогу его вырастить!
— Да что вы, Вера Константиновна, я ничего такого и не говорю… Пусть себе… — тихо рассмеялась Соня. — Я только рада буду…
— Нет, ты видела, как он на нее посмотрел? Ты видела?
— Да видела, видела… Давайте лучше чай пить, не будем их ждать. Мне есть просто ужасно хочется! Я уже вторые сутки голодаю…
От чаю и пирога Соня совсем разомлела. Как там у Чехова, дай бог памяти? Бедная Каштанка совсем опьянела от еды? Теперь бы еще Томочку с ключами дождаться да спать залечь.
Вскоре на кухню пришли и Вика со Славиком. Соня исподтишка, но внимательно вгляделась в их лица, и будто бы показалось ей даже, что она разглядела в них некие счастливые изменения. Вот уголки Викиных губ подрагивают едва заметно, будто ей очень хочется взять и рассмеяться просто так, без видимой причины. Вот Славик случайно задел ее за руку и отчаянно покраснел. Как в песне поется — удушливой волной. Слегка соприкоснувшись рукавами… Как хорошо, здорово как. Даже зависть берет. Как быстро все это у Вики получилось, однако! И хорошо, что быстро. Иначе застряла бы там, в своем горе-отчаянии. Как она, Соня, застряла меж зеленым и желтым. Оно хоть и не совсем горе-отчаяние, это зелено-желтое состояние, но тоже — ничего хорошего… Как жизнь показывает, в нем вот так вот уголками губ и не задрожишь, а вот слезную истерику выдать — это вам пожалуйста. И вместо «удушливой волны» и «касания рукавов» получишь одну лишь маленькую бумажку с телефонами, по которым даже и позвонить просто так нельзя…